Непосредственный процесс производства капитала есть процесс труда и процесс увеличения стоимости капитала, т. е. процесс, результатом которого является товарный продукт, а определяющим мотивом — производство прибавочной стоимости.
Процесс воспроизводства капитала охватывает как этот непосредственный процесс производства, так и обе фазы собственно процесса обращения, т. е. процесс воспроизводства капитала охватывает весь кругооборот, который, как процесс периодический, — т. е. процесс, все снова и снова повторяющийся через определенные периоды времени, — образует оборот капитала.
Будем ли мы рассматривать кругооборот в форме Д...Д' или форме П...П, непосредственный процесс производства, П, всегда составляет только одно звено этого кругооборота. В одной форме процесс производства опосредствует процесс обращения, в другой форме процесс обращения опосредствует процесс производства. Постоянное возобновление процесса производства, постоянно повторяющееся появление капитала в форме производительного капитала в обоих случаях обусловлено его превращениями в процессе обращения. С другой стороны, постоянно возобновляемый процесс производства является условием превращений, которые капитал постоянно снова и снова проделывает в сфере обращения, т. е. является условием его попеременного появления то в форме денежного капитала, то в форме товарного капитала.
Однако каждый отдельный капитал составляет лишь обособившуюся, так сказать, одаренную индивидуальной жизнью, дробную часть всего общественного капитала, подобно тому как каждый отдельный капиталист представляет собой лишь индивидуальный элемент класса капиталистов. Движение общественного капитала состоит из всей совокупности движений его обособившихся дробных частей, из всей совокупности оборотов индивидуальных капиталов. Как метаморфоз отдельного товара является звеном в цепи метаморфозов товарного мира, т. е. товарного обращения, точно так же метаморфоз индивидуального капитала, его оборот, является звеном в кругообороте общественного капитала.
Весь этот процесс в целом охватывает как производительное потребление (непосредственный процесс производства) вместе с превращениями форм (обменами, если рассматривать дело с вещественной стороны), которые опосредствуют его, так и индивидуальное потребление с опосредствующими его превращениями форм или обменами. Он охватывает, с одной стороны, превращение переменного капитала в рабочую силу, а поэтому и включение рабочей силы в капиталистический процесс производства. Рабочий выступает здесь в качестве продавца своего товара — рабочей силы, а капиталист — в качестве ее покупателя. Но, с другой стороны, продажа товаров включает куплю последних рабочим классом, следовательно, его индивидуальное потребление. Рабочий класс выступает здесь в качестве покупателя, а капиталисты — в качестве продавцов товаров рабочим.
Обращение товарного капитала включает обращение и прибавочной стоимости, а следовательно, и те акты купли и продажи, при посредстве которых осуществляется индивидуальное потребление капиталистов, потребление прибавочной стоимости.
Следовательно, кругооборот индивидуальных капиталов в их объединении в общественный капитал, т. е. во всей его совокупности, охватывает Не только обращение капитала, но и общее товарное обращение. Последнее может первоначально состоять только из двух составных частей: 1) из кругооборота собственно капитала и 2) из кругооборота товаров, входящих в индивидуальное потребление, т. е. товаров, на которые рабочий расходует свою заработную плату, а капиталист — свою прибавочную стоимость (или часть своей прибавочной стоимости). Во всяком случае кругооборот капитала охватывает также и обращение прибавочной стоимости, поскольку она составляет часть товарного капитала, а также и превращение переменного капитала в рабочую силу, выплату заработной платы. Но расходование этой прибавочной стоимости и заработной платы на товары не составляет звена в обращении капитала, несмотря на то, что по меньшей мере расходование заработной платы обусловливает это обращение.
В I книге был подвергнут анализу капиталистический процесс производства и как отдельный акт и как процесс воспроизводства, было подвергнуто анализу производство прибавочной стоимости и производство самого капитала. Та смена форм и тот обмен веществ, которые капитал претерпевает в сфере обращения, были взяты нами в виде предпосылки, на которой мы подробно не останавливались. Следовательно, предполагалось, что, с одной стороны, капиталист продает продукт по его стоимости и что, с другой стороны, он находит в сфере обращения материальные средства производства, необходимые для того, чтобы возобновить процесс или чтобы непрерывно продолжать его. Единственным актом в сфере обращения, на котором мы должны были там остановиться, был акт купли и продажи рабочей силы как основное условие капиталистического производства.
В первом отделе этой II книги мы рассмотрели различные формы, которые капитал принимает в своем кругообороте, и различные формы самого этого кругооборота. К рабочему времени, рассмотренному в I книге, теперь присоединилось время обращения.
Во втором отделе мы рассматривали кругооборот капитала как кругооборот периодический, т. е. как оборот капитала. При этом, с одной стороны, было показано, как различные составные части капитала (основной и оборотный) проходят кругооборот форм в различные промежутки времени и различным способом; с другой стороны, были исследованы те обстоятельства, которыми обусловливается различная продолжительность рабочего периода и периода обращения. Мы показали, какое влияние период кругооборота и различное соотношение его составных частей оказывают как на размер самого процесса производства, так и на годовую норму прибавочной стоимости. Действительно, если в первом отделе рассматривались главным образом последовательные формы, которые в своем кругообороте постоянно принимает и сбрасывает капитал, то во втором отделе мы рассмотрели, каким образом в этом движении и последовательной смене форм капитал данной величины одновременно, хотя и в изменяющемся соотношении, разделяется на различные формы: на производительный капитал, денежный капитал и товарный капитал, причем эти формы не только чередуются друг с другом, но различные части всей капитальной стоимости постоянно пребывают одна возле другой и функционируют в этих различных состояниях. В частности, денежный капитал при этом проявил особенность, которая не была показана в книге I. Здесь были выявлены те определенные законы, согласно которым составные части данного капитала, различные по величине, — в зависимости от условий оборота, — постоянно должны авансироваться и возобновляться в форме денежного капитала для того, чтобы производительный капитал данного размера мог функционировать беспрерывно.
Однако как в первом, так и во втором отделе речь постоянно шла лишь об индивидуальном капитале, о движении обособившейся части общественного капитала.
Но кругообороты индивидуальных капиталов переплетаются друг с другом, предполагают и обусловливают друг друга и как раз благодаря этому-то сплетению образуют движение всего общественного капитала. Как при простом товарном обращении весь метаморфоз товара представлялся звеном в цепи метаморфозов товарного мира, так теперь метаморфоз индивидуального капитала является звеном в цепи метаморфозов общественного капитала. Но если простое товарное обращение отнюдь не включало в себя с необходимостью обращения капитала, так как оно может совершаться на основе некапиталистического производства, то кругооборот всего общественного капитала, как уже было отмечено, включает в себя также и товарное обращение, совершающееся вне сферы кругооборота отдельного капитала, т. е. включает в себя также и обращение товаров, которые не являются капиталом.
Мы должны теперь перейти к рассмотрению процесса обращения (который в своей совокупности есть форма процесса воспроизводства) индивидуальных капиталов как составных частей всего общественного капитала, т. е. к рассмотрению процесса обращения всего общественного капитала.
II. Роль денежного капитала
{Хотя нижеследующее относится лишь к дальнейшему изложению в этом отделе, тем не менее мы намерены начать исследование денежного капитала сейчас, а именно исследовать его как составную часть всего общественного капитала.}
При рассмотрении оборота индивидуального капитала были обнаружены две стороны денежного капитала.
Во-первых, он образует ту форму, в которой каждый индивидуальный капитал выступает на сцену, начинает свой процесс как капитал. Он выступает поэтому как primus motor {первичный двигатель}, дающий толчок всему процессу.
Во-вторых, в зависимости от различной продолжительности периода оборота и различного отношения между обеими составными частями последнего — рабочим периодом и периодом обращения — изменяется и относительная величина той составной части авансированной капитальной стоимости, которая должна постоянно авансироваться и возобновляться в денежной форме: изменяется ее величина по отношению к производительному капиталу, приводимому ею в движение, т. е. по отношению к неизменному масштабу производства. Но каково бы ни было это отношение, при всех условиях та часть находящейся в движении капитальной стоимости, которая может постоянно функционировать как производительный капитал, ограничена той частью авансированной капитальной стоимости, которая должна постоянно существовать в денежной форме наряду с производительным капиталом. Речь идет здесь лишь о нормальном обороте, об абстрактной средней величине. При этом мы оставляем в стороне добавочный денежный капитал, необходимый для того, чтобы сглаживать нарушения в процессе обращения.
К первому пункту. Товарное производство предполагает товарное обращение, а товарное обращение предполагает, что товар находит себе выражение в качестве денег, предполагает денежное обращение; раздвоение товара на товар и деньги есть закон выражения продукта как товара. Точно так же капиталистическое товарное производство, — безразлично, будем ли мы его рассматривать с общественной или с индивидуальной точки зрения, — предполагает существование капитала в денежной форме, или существование денежного капитала в качестве primus motor для каждого вновь возникающего предприятия и в качестве его постоянного двигателя. Оборотный капитал в особенности предполагает, что через короткие промежутки времени постоянно вновь появляется денежный капитал в качестве двигателя. Всю авансированную капитальную стоимость, т. е. все составные части капитала, состоящие из товаров, — рабочую силу, средства труда и производственные материалы, — постоянно приходится снова и снова покупать на деньги. То, что говорится здесь об индивидуальном капитале, относится и к общественному капиталу, который функционирует лишь в форме многих индивидуальных капиталов. Но, как уже показано в книге I, из этого отнюдь не следует, что арена функционирования капитала, масштабы производства, даже на капиталистическом базисе, в своих абсолютных границах зависят от размеров функционирующего денежного капитала.
В производительный капитал входят элементы производства, величина которых, в известных пределах, не зависит от величины авансированного денежного капитала. При одинаковой оплате рабочей силы ее можно подвергать экстенсивно или интенсивно более сильной эксплуатации. Если при такой более сильной эксплуатации увеличивается и денежный капитал (т. е. повышается заработная плата), то он увеличивается не пропорционально усилению эксплуатации, следовательно, он увеличивается вовсе не pro tanto {в той же мере}.
Производительно эксплуатируемый материал природы, не составляющий элемента стоимости капитала, — земля, море, руды, леса и т. д., при большем напряжении одного и того же количества рабочих сил может интенсивно или экстенсивно сильнее эксплуатироваться без увеличения авансируемого денежного капитала. Таким образом, величина реальных элементов производительного капитала возрастает, не требуя затрат добавочного денежного капитала. Если же последний потребуется на дополнительные вспомогательные материалы, то денежный капитал, в форме которого авансируется капитальная стоимость, увеличивается непропорционально увеличению эффективности производительного капитала, следовательно, он увеличивается вовсе не pro tanto.
Одни и те же средства труда, т. е. один и тот же основной капитал, можно использовать более эффективно как посредством удлинения времени его ежегодного употребления, так и посредством увеличения интенсивности его применения, причем для этого не требуется добавочной затраты денег на основной капитал. В таком случае происходит лишь более быстрый оборот основного капитала, но зато и элементы его воспроизводства доставляются быстрее.
Оставляя в стороне материалы природы, в процесс производства могут быть включены в качестве более или менее эффективно действующих агентов силы природы, которые капиталисту ничего не стоят. Степень их эффективности зависит от методов их применения и прогресса науки, которые опять-таки ничего не стоят капиталисту.
То же самое относится к общественному комбинированию рабочей силы в процессе производства и к мастерству, накопленному отдельными рабочими. Кэри подсчитал, что земельный собственник никогда не получает достаточно, так как ему оплачивается не весь тот капитал, соответственно не весь тот труд, который с незапамятных времен вкладывался в землю, чтобы довести ее плодородие до нынешнего уровня. (Конечно, о том плодородии, которого она лишается, нет и упоминания.) В соответствии с этим каждый отдельный рабочий должен был бы оплачиваться сообразно с тем трудом, который затрачен всем человеческим родом, чтобы превратить дикаря в современного рабочего-механика. Следовало бы рассуждать как раз наоборот: если подсчитать весь вложенный в землю неоплаченный труд, но превращенный в деньги земельным собственником и капиталистом, то весь их вложенный в землю капитал выплачен им многократно, да еще с ростовщическими процентами; таким образом земельная собственность давным-давно и уже много раз выкуплена обществом.
Правда, повышение производительной силы труда, поскольку оно не предполагает добавочной затраты капитальных стоимостей, увеличивает прежде всего лишь массу продукта, а не его стоимость; исключением является тот случай, когда оно позволяет посредством того же количества труда воспроизводить больше постоянного капитала, а следовательно, и сохранять стоимость большего капитала. Но в то же время повышение производительной силы труда создает новый материал для капитала, следовательно, создает базис для увеличения накопления капитала.
Поскольку сама организация общественного труда, а потому и повышение общественной производительной силы труда требует, чтобы производство велось в крупном масштабе и чтобы отдельные капиталисты авансировали крупные массы денежного капитала, то уже в книге I было показано, что это совершается отчасти посредством централизации капиталов в немногих руках, причем нет никакой необходимости в том, чтобы при этом происходило абсолютное увеличение размера функционирующих капитальных стоимостей, а следовательно, и размера того денежного капитала, в форме которого они авансируются. Величина отдельных капиталов может возрастать посредством их централизации в немногих руках без одновременного возрастания общественной суммы этих капиталов. Это лишь изменение распределения отдельных капиталов.
Наконец, в предыдущем отделе было показано, что уменьшение продолжительности периода оборота позволяет с меньшим денежным капиталом приводить в движение тот же самый производительный капитал, или с тем же денежным капиталом приводить в движение больший производительный капитал.
Однако, очевидно, что все это не имеет никакого отношения к вопросу о собственно денежном капитале. Это показывает только, что авансированный капитал, — данная сумма стоимости, которая в своей свободной форме, в форме стоимости, состоит из определенной суммы денег, — после своего превращения в производительный капитал содержит в себе производительные потенции, границы которых не определяются величиной стоимости, но которые в известных пределах могут действовать с различной степенью экстенсивности или интенсивности. Если цены элементов производства — средств производства и рабочей силы — даны, то этим определена величина того денежного капитала, который необходим для купли определенного количества этих элементов производства, существующих в виде товаров. Другими словами, этим определена величина стоимости того капитала, который приходится авансировать. Но размеры, в которых этот капитал действует как фактор образования стоимости и продукта, эластичны и изменчивы.
Ко второму пункту. Само собой понятно, что та часть общественного труда и средств производства, которая ежегодно должна расходоваться на производство или на покупку денег с целью возмещения изношенной монеты, pro tanto является вычетом из общественного производства. Но что касается денежной стоимости, функционирующей частью в форме средств обращения, частью в форме сокровища, то, — раз она уже имеется, раз она уже приобретена, — она существует наряду с рабочей силой, с произведенными средствами производства и естественными источниками богатства. Ее нельзя рассматривать как нечто, ограничивающее эти последние. Посредством превращения ее в элементы производства, посредством обмена с другими странами, мог бы быть расширен масштаб производства. Это предполагает, однако, что деньги в данном случае, как и раньше, играют роль мировых денег.
В зависимости от продолжительности периода оборота для приведения в движение производительного капитала требуется большая или меньшая масса денежного капитала. Точно так же мы видели, что известное деление периода оборота на рабочий период и время обращения обусловливает увеличение находящегося в денежной форме скрытого капитала, или, другими словами, капитала, применение которого отсрочено.
В той мере, в какой период оборота определяется продолжительностью рабочего периода, он определяется, при прочих неизменных условиях, материальной природой процесса производства, следовательно, он определяется не специфическим общественным характером этого процесса производства. Однако на основе капиталистического производства сравнительно широкие операции более длительного характера обусловливают авансирование более крупного денежного капитала на более продолжительное время. Следовательно, производство в таких областях зависит от тех границ, в пределах которых отдельный капиталист располагает денежным капиталом. Эти границы раздвигаются системой кредита и связанным с нею ассоциированием, например, акционерными обществами. Поэтому нарушения, происходящие на денежном рынке, приостанавливают деятельность таких предприятий, а эти последние, в свою очередь, вызывают нарушения на денежном рынке.
На основе общественного производства необходимо определять масштаб, в котором могут производиться такие операции, которые на долгое время отвлекают рабочую силу и средства производства, не доставляя за все это время никакого продукта в качестве полезного эффекта; необходимо определять, в каком масштабе могут производиться эти операции, не причиняя ущерба таким отраслям производства, которые постоянно или несколько раз в течение года не только отвлекают рабочую силу и средства производства, но и доставляют жизненные средства и средства производства. При общественном производстве, так же как и при капиталистическом, рабочие, занятые в отраслях производства с относительно короткими рабочими периодами, будут лишь на короткое время отвлекать продукты, не давая взамен нового продукта; между тем отрасли производства с длинными рабочими периодами непрерывно отвлекают продукты на более продолжительное время, прежде чем сами начнут давать таковые. Следовательно, это обстоятельство вытекает из вещных условий соответствующего процесса труда, а не из его общественной формы. При общественном производстве денежный капитал отпадает. Общество распределяет рабочую силу и средства производства между различными отраслями производства. Производители могут, пожалуй, получать бумажные удостоверения, по которым они извлекают из общественных запасов предметов потребления то количество продуктов, которое соответствует времени их труда. Эти удостоверения не деньги. Они не совершают обращения.
Итак, поскольку потребность в денежном капитале вытекает из продолжительности рабочего периода, она обусловливается двумя обстоятельствами: во-первых, деньги вообще являются той формой, в которой должен выступить каждый индивидуальный капитал (кредит мы оставляем в стороне) для превращения в производительный капитал. Это вытекает из сущности капиталистического производства, вообще из сущности товарного производства. — Во-вторых, величина необходимо авансируемой денежной суммы обусловливается тем обстоятельством, что в течение более или менее продолжительного времени у общества постоянно отвлекаются рабочая сила и средства производства, причем ему в течение этого времени не возвращается никакого продукта, который можно было бы превратить в деньги. Первое обстоятельство, а именно, что подлежащий авансированию капитал приходится авансировать в денежной форме, не устраняется самой формой этих денег, будь то металлические деньги, кредитные деньги, знаки стоимости и т. д. На второе обстоятельство никакого влияния не оказывает то, при помощи каких денежных средств или при какой форме производства отвлекаются труд, жизненные средства и средства производства, когда при этом обратно в обращение не выбрасывается никакого эквивалента.
Глава девятнадцатая {Здесь начинается рукопись VIII}: Прежние представления о предмете
I. Физиократы
Кенэ в своей «Tableau économique» {«Экономической таблице»} немногими крупными штрихами показывает, каким образом годовой продукт национального производства определенной стоимости распределяется посредством обращения так, чтобы, при прочих неизменных условиях, могло совершаться простое воспроизводство этого продукта, т. е. воспроизводство в прежнем масштабе. Исходный пункт для периода производства по существу дела составляет урожай последнего года. Бесчисленные индивидуальные акты обращения с самого начала объединяются в характерно-общественное массовое движение, — в обращение между крупными функционально определенными экономическими классами общества. Нас здесь интересует следующее: одна часть всего продукта, — подобно любой другой его части, она в качестве предмета потребления представляет собой новый результат труда истекшего года, — является в то же время лишь носительницей старой капитальной стоимости, вновь появляющейся в прежней натуральной форме. Эта часть продукта не обращается, а остается в руках ее производителей, класса фермеров, с тем, чтобы в руках этого класса снова начать свою службу в качестве капитала. В эту часть годового продукта, представляющую собой постоянный капитал, Кенэ включает также не относящиеся к нему элементы, но ему удалось схватить суть дела благодаря ограниченности своего кругозора, для которого земледелие является единственной сферой приложения человеческого труда, производящей прибавочную стоимость, т. е. с капиталистической точки зрения — единственной действительно производительной сферой труда. Экономический процесс воспроизводства, каков бы ни был его специфически общественный характер, всегда переплетается в этой области (в земледелии) с естественным процессом воспроизводства. Очевидные условия этого последнего бросают свет и на условия первого и не допускают заблуждений, вызываемых миражами обращения.
Этикетка системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца. Сам Кенэ и его ближайшие ученики верили в свою феодальную вывеску, подобно тому как наши ученые-педанты верят в нее до сих пор. В действительности же система физиократов является первой систематической концепцией капиталистического производства. Представитель промышленного капитала — класс фермеров — направляет все экономическое движение. Земледелие ведется капиталистически, т. е. как крупное предприятие капиталистического фермера; непосредственный земледелец является наемным рабочим. В процессе производства создаются не только предметы потребления, но и их стоимость; побудительным же мотивом производства служит получение прибавочной стоимости, местом рождения которой является сфера производства, а не сфера обращения. Из трех классов, которые у Кенэ фигурируют в качестве носителей общественного процесса воспроизводства, опосредствуемого обращением, непосредственный эксплуататор «производительного» труда, производитель прибавочной стоимости, капиталистический фермер, отличается от тех, кто просто ее присваивает.
Капиталистический характер физиократической системы еще во время ее расцвета вызвал оппозицию, с одной стороны, Ленге и Мабли, и, с другой стороны, — защитников свободного мелкого землевладения.
————
А. Смит в своем анализе процесса воспроизводства пошел назад, и это тем более бросается в глаза, что в остальном он не только дает дальнейшую разработку правильного анализа Кенэ, как, например, обобщает его «avances primitives» {первоначальные авансы} и «avances annuelles» {ежегодные авансы} в понятиях «основной» и «оборотный» капитал {И здесь ему расчистили дорогу некоторые физиократы, прежде всего Тюрго. Этот последний уже чаще, чем Кенэ и другие физиократы, употребляет слово «капитал» вместо «avances» [«авансы»] и еще более отождествляет «avances» или «capitaux» [«капитал»] промышленников с авансами у фермеров. Например; «Подобно этим последним» (предпринимателям-промышленникам), «они» (les fermiers, т. е. капиталистические фермеры) «должны получать, кроме возвращающихся обратно капиталов, и т. д.» (Turgot. Oeuvres, éd. Daire, Paris, 1844. Tome I, p. 40)}, но местами совершенно впадает в физиократические заблуждения. Например, чтобы доказать, что фермер производит большую стоимость, чем какой-либо другой род капиталистов, А. Смит говорит:
«Никакой другой капитал, равный по размерам, не приводит в движение большего количества производительного труда, чем капитал фермера. Ибо не только его рабочие-батраки, но и его рабочий скот являются производительными работниками». {Приятный комплимент для рабочих!} «В земледелии вместе с человеком работает также и природа, и хотя ее работа не требует никаких издержек, ее продукт обладает своей стоимостью точно так же, как и продукт наиболее дорогостоящих рабочих. В земледелии наиболее важные работы имеют своей целью не столько увеличить естественное плодородие природы, — хотя они делают и это, — сколько направлять его на производство растительных продуктов, наиболее полезных для человека. Поле, заросшее терновником и кустарником, довольно часто может дать такую же массу растительного продукта, как и виноградник или пашня, возделанные самым тщательным образом. Посев и обработка почвы часто не столько пробуждают, сколько направляют активное плодородие природы и после всех трудов земледельца значительная часть труда всегда остается на долю природы. Поэтому рабочие и рабочий скот (!), занятые в земледелии, воспроизводят не только стоимость, равную стоимости их собственного потребления или стоимости капитала, дающего им занятие вместе с прибылью его владельца, как это мы видели у мануфактурных рабочих, но и гораздо большую стоимость. Сверх капитала фермера и всей его прибыли они регулярно воспроизводят ренту землевладельца. Эту ренту можно рассматривать как продукт тех сил природы, пользование которыми землевладелец за определенную плату предоставляет фермеру. Она выше или ниже в зависимости от предполагаемой величины этих сил или, другими словами, от предполагаемого естественного или искусственно созданного плодородия земли. Она — продукт природы, остающийся после вычета и возмещения всего того, что можно признать делом рук человеческих. Она редко бывает меньше четвертой части, а часто превышает третью часть всего продукта. Одинаковое количество производительного труда, примененного в мануфактурах, никогда не даст такого большого воспроизводства. В мануфактурах природа не делает ничего, — все делает человек; и воспроизведенный продукт всегда должен быть пропорционален размерам действующих сил, создающих его. Таким образом, капитал, вложенный в земледелие, не только приводит в движение большее количество производительного труда, чем таких же размеров капитал, вложенный в мануфактуру, но и прибавляет, пропорционально количеству применяемого им производительного труда, гораздо большую стоимость к годовому продукту земли и труда страны, к действительному богатству и доходу ее жителей» (книга II, гл. V., стр. 242).
В другом месте А. Смит говорит:
«Также и вся стоимость семян есть, собственно говоря, основной капитал» (книга II, гл. I).
Следовательно, здесь капитал = капитальной стоимости; она существует в своей «основной» форме.
«Хотя семена и перемещаются все время из амбара в поле и обратно, они никогда не меняют хозяина и, следовательно, не совершают обращения в собственном смысле этого слова. Фермер извлекает свою прибыль не посредством их продажи, а за счет их прироста» (там же, стр. 186).
Ограниченность проявляется здесь в том, что Смит не видит, как это видел уже Кенэ, повторного появления стоимости постоянного капитала в обновленной форме, следовательно, он не видит важного момента процесса воспроизводства, а видит только лишнюю иллюстрацию — к тому же еще и неправильную — для своего различия между оборотным и основным капиталом. — Переходя от понятий «avances primitives» и «avances annuelles» к понятиям «fixed capital» {основной капитал} и «circulating capital» {оборотный капитал}, Смит делает шаг вперед в употреблении слова «капитал»; понятие это обобщается, становится независимым от того особого внимания к «земледельческой» сфере применения, которое характерно для физиократов. Шагом назад является то, что различия между «основным» и «оборотным» капиталом рассматриваются и сохраняются как решающие различия.
II. АДАМ СМИТ
1) Общие положения Смита
А. Смит говорит:
«В каждом обществе цена любого товара в конечном счете сводится к одной из этих частей (к заработной плате, прибыли, земельной ренте) или же распадается на все эти три части, а в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену подавляющей части товаров» {Чтобы читатель не заблуждался относительно смысла слов «цена подавляющей части товаров», приведем следующую выдержку, свидетельствующую о том, как сам А. Смит объясняет это выражение: например, в цену морской рыбы рента не входит, а входит только заработная плата и прибыль; в цену scotch pebbles [шотландских голышей] входит лишь заработная плата, а именно: «В некоторых районах Шотландии бедняки промышляют собиранием на морском берегу пестрых камешков, известных под названием шотландских голышей. Цена, которую платят им за эти камешки резчики по камню, состоит только из заработной платы, так как ни земельная рента, ни прибыль не составляют ни малейшей доли ее»} (книга I, гл. VI, стр. 42).
«Заработная плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» (стр. 63).
В дальнейшем мы исследуем более подробно это учение А. Смита о «составных частях цены товаров», или, соответственно, «всякой меновой стоимости». Далее у А. Смита говорится:
«Так как это относится к каждому единичному товару, взятому в отдельности, то это должно относиться и ко всей совокупности товаров, составляющих годовой продукт земли и труда каждой страны. Общая цена, или меновая стоимость, этого годового продукта должна распадаться на такие же три части и распределяться между различными жителями страны или в виде заработной платы за их труд, или в виде прибыли с их капитала, или в виде ренты с их землевладения» (книга II, гл. II, стр. 190).
После того как А. Смит и цену каждого товара, взятого в отдельности, и «общую цену, или меновую стоимость,... годового продукта земли и труда каждой страны» разложил таким образом на три источника доходов наемного рабочего, капиталиста и земельного собственника: на заработную плату, прибыль и земельную ренту, после этого ему все-таки пришлось окольным, контрабандным путем ввести четвертый элемент, а именно — элемент капитала. Это достигается посредством проведения различия между валовым и чистым доходом.
«Валовой доход всех жителей страны в целом состоит из всего годового продукта их земли и труда; чистый доход составляет ту часть, которая остается в их распоряжении после вычета издержек по содержанию, во-первых, их основного, и, во-вторых, их оборотного капитала; или, другими словами, ту часть, которую они могут, не затрагивая своего капитала, включить в запас, предназначенный для непосредственного потребления, или израсходовать на свое питание, на создание бытовых удобств и на удовольствия. Их действительное богатство тоже пропорционально не их валовому, а их чистому доходу» (там же, стр. 190).
На это мы заметим:
1) А. Смит рассматривает здесь исключительно лишь простое воспроизводство, а не воспроизводство в расширенном масштабе, или накопление. Он говорит только о расходах по «содержанию» («maintaining») функционирующего капитала. «Чистый» доход равняется той части годового продукта — причем безразлично, всего ли общества или же индивидуального капиталиста, — которая может войти в «фонд потребления», но размеры этого фонда не должны «затрагивать» функционирующий капитал («encroach upon capital»). Следовательно, часть стоимости как индивидуального, так и общественного продукта не сводится ни к заработной плате, ни к прибыли, ни к земельной ренте, а сводится к капиталу.
2) А. Смит отказывается от своей собственной теории, прибегая к игре слов, к различению между «gross» и «net revenue», — между валовым и чистым доходом. Индивидуальный капиталист, как и весь класс капиталистов, или так называемая нация, вместо потребленного в производстве капитала получает товарный продукт. Стоимость этого последнего, — ее можно представить в виде пропорциональных частей самого продукта, — с одной стороны, возмещает затраченную капитальную стоимость, а потому составляет доход, или, как сказано у А. Смита буквально, «revenue» («revenu» — причастие от глагола «revenir», «возвращаться»), однако, nota bene {заметим хорошенько}, составляет «capital-revenue», или «доход на капитал»; с другой стороны, составные части стоимости продукта, которые «распределяются между различными жителями страны или в виде заработной платы за их труд, или в виде прибыли с их капитала, или в виде ренты с их землевладения», составляют как раз то, что в обыденной жизни и называется доходом. Согласно этому взгляду стоимость всего продукта, будь то индивидуального капиталиста или всей страны, составляет чей-нибудь доход, но составляет, с одной стороны, доход на капитал, и, с другой стороны, — отличную от него форму «revenue». Таким образом то, что было устранено при разложении стоимости товара на ее составные части, снова вводится с черного хода — посредством двусмысленного слова «revenue». Но «присвоить в качестве дохода» можно лишь такие составные части стоимости продукта, которые уже существуют в нем. Чтобы капитал принес доход, «revenue», он должен быть предварительно израсходован. В другом месте А. Смит говорит:
«Минимальная обычная норма прибыли всегда должна быть несколько больше того, что достаточно для возмещения тех случайных потерь, которым подвержен капитал при любом способе его применения. Только этот избыток представляет собой чистую, или нетто-прибыль».
{Но какой же капиталист понимает под прибылью необходимые затраты капитала?}
«То, что называют валовой прибылью, включает в себя часто не только этот избыток, но и ту сумму, которая удерживается для возмещения указанных чрезвычайных потерь» (книга I, гл. IX, стр. 72).
Но это значит только то, что часть прибавочной стоимости, рассматриваемая как часть валовой прибыли, должна образовать страховой фонд производства. Этот страховой фонд создается за счет части прибавочного труда, который постольку непосредственно производит капитал, т. е. фонд, предназначенный для воспроизводства. Что же касается затрат на «содержание» основного капитала и т. д. (см. цитированные выше места), то возмещение потребленного основного капитала новым не составляет новой затраты капитала, а представляет собой только возобновление старой капитальной стоимости в новой форме. Что касается издержек на ремонт основного капитала, которые А. Смит тоже относит к издержкам по его содержанию, то они входят в цену авансированного капитала. То, что капиталисту не приходится разом вкладывать эту часть капитала, что он вкладывает ее во время функционирования капитала лишь постепенно, по мере потребности, и может пользоваться для этой цели уже полученной прибылью, — это обстоятельство нисколько не меняет источника этой прибыли. Та составная часть стоимости, которая является источником этой прибыли, показывает только, что рабочий доставляет прибавочный труд и для страхового фонда и для фонда, предназначенного для затрат на ремонт.
А. Смит рассказывает нам далее, что из чистого дохода, т. е. из дохода в специфическом смысле, следует исключить весь основной капитал, а также всю ту часть оборотного капитала, которая требуется на содержание и ремонт основного капитала, а также для его обновления, т. е. в сущности следует исключить весь капитал, находящийся не в такой натуральной форме, в которой он предназначен для фонда потребления.
«Все издержки по со7держанию основного капитала необходимо, очевидно, исключить из чистого дохода общества. В него никогда не могут входить ни сырые материалы, необходимые для поддержания в исправности полезных машин и орудий труда, ... ни продукт труда, необходимый для приведения этих материалов в надлежащий вид. Цена же этого труда, конечно, может составить часть чистого дохода, ибо рабочие, занятые этим трудом, всю стоимость своей заработной платы могут превратить в свой запас, предназначенный для непосредственного потребления. Но при других видах труда как его цена» (т. е. заработная плата, выдаваемая за этот труд), «так и продукт» (в котором воплощен этот труд) «входят в этот запас для потребления: цена — в запас рабочих, продукт — в запас других лиц, потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих рабочих» (книга II, гл. II, стр. 190, 191).
А. Смит наталкивается здесь на очень важное различие между рабочими, занятыми в производстве средств производства, и рабочими, которые заняты непосредственным производством предметов потребления. Стоимость товарного продукта первой категории рабочих содержит в себе составную часть, равную сумме их заработных плат, т. е. равную стоимости той части капитала, которая затрачена на куплю их рабочей силы. Эта часть стоимости физически существует в виде известной доли средств производства, произведенных этими рабочими. Деньги, полученные ими в виде заработной платы, для них образуют доход, но ни для них самих, ни для других их труд не произвел продуктов, пригодных для индивидуального потребления. Следовательно, эти продукты не образуют элемента той части годового продукта, которая предназначена для общественного фонда потребления, того фонда, в котором только и может реализоваться «чистый доход». А. Смит забывает здесь добавить, что сказанное о заработной плате в равной мере относится и к той составной части стоимости средств производства, которая в качестве прибавочной стоимости под видом категорий прибыли и ренты образует доход (в первую очередь) промышленных капиталистов. Эти составные части стоимости тоже существуют в форме средств производства, в форме предметов, не пригодных для индивидуального потребления. Только после превращения их в деньги можно купить соответствующее их цене количество предметов потребления, произведенных второй категорией рабочих, и перенести его в фонд индивидуального потребления владельцев этих средств производства. Но тем более А. Смит должен был бы видеть, что часть стоимости ежегодно производимых средств производства, которая равна стоимости средств производства, функционирующих в этой сфере производства, т. е. равна стоимости тех средств производства, с помощью которых производят средства производства, — следовательно, часть стоимости, равная стоимости примененного здесь постоянного капитала, — абсолютно не может служить какой-либо составной частью стоимости, образующей доход, — не только вследствие той натуральной формы, в которой эта часть существует, но и вследствие функционирования ее в качестве капитала.
По отношению ко второй категории рабочих, т. е. тех рабочих, которые непосредственно производят предметы потребления, определения А. Смита не совсем точны. А именно, он говорит, что в таких отраслях труда в фонд непосредственного потребления «входят» («go to») и цена труда и продукт:
«цена» (т. е. деньги, полученные в качестве заработной платы) « — в фонд потребления рабочих, продукт — в фонд потребления других лиц («that of other people»), потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих рабочих».
Но рабочий не может жить непосредственно «ценой» своего труда, т. е. теми деньгами, в которых выплачивается ему заработная плата; он реализует эти деньги, покупая на них предметы потребления; эти последние частично могут состоять из тех товаров, которые произведены им самим. С другой стороны, его собственный продукт может быть таким, что он входит только в потребление эксплуататоров труда.
Совершенно исключив, таким образом, основной капитал из «netto revenue» {«чистого дохода»} страны, А. Смит продолжает:
«Но если вся сумма затрат на содержание основного капитала таким образом необходимо исключается из чистого дохода общества, то не так обстоит дело с затратами на содержание оборотного капитала. Из четырех частей, из которых состоит этот капитал, а именно денег, жизненных средств, сырых материалов и готовых изделий, три последние, как было уже сказано, постоянно извлекаются из него и вкладываются или в основной капитал общества, или в его запас, предназначенный для непосредственного потребления. Та часть этих пригодных для потребления предметов, которая не употребляется на содержание первого» {основного капитала}, «целиком входит в состав последнего» {в запас, предназначенный для непосредственного потребления} «и составляет часть чистого дохода общества. Поэтому содержание этих трех частей оборотного капитала уменьшает чистый доход общества лишь на ту часть годового продукта, которая необходима для содержания основного капитала» (книга II, гл. II, стр. 192).
Утверждение А. Смита о том, что часть оборотного капитала, которая не служит для производства средств производства, входит в производство предметов потребления, т. е. в часть годового продукта, предназначенную для образования фонда потребления всего общества, есть просто тавтология. Но важно то, что следует непосредственно за этим:
«Оборотный капитал общества в этом отношении отличается от оборотного капитала отдельного лица. Оборотный капитал отдельного лица целиком исключен из его чистого дохода и никогда не может составлять какую-либо часть последнего; чистый доход отдельного лица может состоять только из его прибыли. Но хотя оборотный капитал каждого отдельного лица и составляет часть оборотного капитала того общества, к которому принадлежит это лицо, однако это отнюдь не исключает для оборотного капитала возможности составлять также часть чистого дохода общества. Хотя все товары, находящиеся в лавке розничного торговца, никоим образом не могут быть включены в его собственный запас, предназначенный для непосредственного потребления, тем не менее они могут попасть в фонд потребления других людей, которые за счет дохода, получаемого из других источников, могут регулярно возмещать ему их стоимость вместе с прибылью, не вызывая этим ни малейшего уменьшения ни его капитала, ни своих собственных капиталов» (там же).
Итак, здесь мы узнаем:
1) Как основной капитал и необходимый для его воспроизводства (функционирование основного капитала А. Смит забывает) и содержания оборотный капитал, так и оборотный капитал каждого индивидуального капиталиста, функционирующий в производстве предметов потребления, полностью исключаются из его чистого дохода, который может состоять лишь из его прибылей. Следовательно, та часть его товарного продукта, которая возмещает его капитал, не разложима на составные части стоимости, образующие для него доход.
2) Оборотный капитал каждого индивидуального капиталиста образует часть общественного оборотного капитала совершенно так же, как и каждый индивидуальный основной капитал образует часть общественного основного капитала.
3) Общественный оборотный капитал, хотя он и является лишь суммой индивидуальных оборотных капиталов, обладает характерной особенностью, отличающей его от оборотного капитала каждого индивидуального капиталиста. Последний никогда не может образовать части дохода индивидуального капиталиста; напротив, часть первого (а именно, часть, состоящая из предметов потребления), может в то же время составлять часть дохода общества, или, как А. Смит говорил раньше, эта часть капитала не должна непременно уменьшать чистый доход общества на известную часть годового продукта. В действительности то, что А. Смит называет здесь оборотным капиталом, представляет собой ежегодно производимый товарный капитал, который капиталисты, производящие предметы потребления, ежегодно бросают в обращение. Весь этот их годовой товарный продукт состоит из предметов, пригодных для потребления, и потому образует фонд, в котором реализуются или на который расходуются чистые доходы общества (включая и заработную плату). Вместо того, чтобы в качестве примера брать товары, находящиеся в лавке розничного торговца, А. Смиту следовало бы взять товарные массы, лежащие на складах промышленных капиталистов.
Если бы А. Смит свел воедино те разрозненные мысли, которые владели им раньше при рассмотрении воспроизводства того капитала, который он называет основным, а теперь при рассмотрении воспроизводства того капитала, который он называет оборотным, то он пришел бы к следующему результату:
I. Годовой общественный продукт состоит из двух подразделений: первое охватывает средства производства, второе — предметы потребления. Каждое из этих подразделений необходимо рассматривать отдельно.
II. Совокупная стоимость той части годового продукта, которая состоит из средств производства, состоит из следующих частей: одна часть их стоимости представляет собой стоимость только тех средств производства, которые были потреблены при производстве этих средств производства, следовательно, это — капитальная стоимость, лишь появляющаяся в новой форме. Другая часть равна стоимости капитала, затраченного на рабочую силу, или равна сумме заработных плат, выплаченных капиталистами этой сферы производства. Наконец, третья часть стоимости образует источник прибылей — включая и земельную ренту — промышленных капиталистов этого подразделения.
Первая составная часть, по А. Смиту, — воспроизведенная часть основного капитала всех занятых в этом первом подразделении индивидуальных капиталов, «целиком исключена и никогда не может составлять какую-либо часть чистого дохода» ни индивидуальных капиталистов, ни общества в целом. Она постоянно функционирует как капитал и никогда не функционирует как доход. В этом отношении «основной капитал» каждого индивидуального капиталиста ничем не отличается от основного капитала всего общества. Однако в то же время другие части стоимости этого годового общественного продукта, состоящего из средств производства, — части стоимости, которые, следовательно, существуют также и в виде соответствующих долей всей этой массы средств производства, — образуют доходы всех агентов, участвующих в этом производстве: заработную плату рабочих, прибыль и ренту капиталистов. Но для общества они образуют не доход, а капитал, хотя указанный годовой продукт общества и состоит лишь из суммы продуктов индивидуальных капиталистов, принадлежащих к данному обществу. Большей частью эти продукты уже по самой своей природе могут функционировать лишь в качестве средств производства, и даже те из них, которые в случае необходимости могли бы функционировать как предметы потребления, предназначены служить в качестве сырого или вспомогательного материала для нового производства. Они функционируют как таковой, т. е. как капитал, но не в руках своих производителей, а в руках тех, кто их применяет, а именно:
III. В руках капиталистов второго подразделения, непосредственных производителей предметов потребления. Эти средства производства возмещают им капитал, потребленный при производстве предметов потребления (поскольку этот капитал не превращен в рабочую силу, т. е. поскольку он не состоит из суммы заработных плат рабочих этого второго подразделения). А этот потребленный капитал, который в форме предметов потребления находится теперь в руках капиталистов, производящих таковые, в свою очередь, — т. е. с общественной точки зрения, — образует тот фонд потребления, в котором капиталисты и рабочие первого подразделения реализуют свои доходы.
Если бы А. Смит продолжил свой анализ до этих пределов, то он подошел бы почти вплотную к решению всей проблемы. По существу он был уже совсем близок к этому, так как он уже заметил, что определенные части стоимости одного вида товарных капиталов (средства производства), из которых состоит весь годовой продукт общества, хотя и образуют доход для индивидуальных рабочих и капиталистов, занятых в их производстве, но не образуют составной части дохода общества; тогда как часть стоимости другого вида товарных капиталов (предметы потребления), хотя и образует капитальную стоимость для индивидуальных собственников этой части, т. е. для капиталистов, занятых в этой сфере приложения капитала, но образует все же лишь часть дохода общества.
Но из всего вышесказанного следует:
Во-первых. Хотя общественный капитал равен лишь сумме индивидуальных капиталов, а потому и годовой товарный продукт (или товарный капитал) общества равен сумме товарных продуктов этих индивидуальных капиталов; хотя отсюда следует, что разложение товарной стоимости на ее составные части, правильное для всякого индивидуального товарного капитала, должно оказаться правильным и в конечном счете действительно оказывается правильным также и для товарного капитала всего общества, тем не менее та форма, в которой эти составные части стоимости выступают во всем общественном процессе воспроизводства, является у них различной.
Во-вторых. Даже на основе простого воспроизводства имеет место не только производство заработной платы (переменного капитала) и прибавочной стоимости, но и непосредственное производство новой постоянной капитальной стоимости — несмотря на то, что рабочий день состоит только из двух частей: из одной части, в течение которой рабочий возмещает переменный капитал, т. е. фактически производит эквивалент, необходимый для покупки его рабочей силы, и из второй части, в течение которой он производит прибавочную стоимость (прибыль, ренту и т. д.). — Именно тот ежедневный труд, который затрачивается на воспроизводство средств производства, — и стоимость которого тоже распадается на заработную плату и прибавочную стоимость, — именно этот труд реализуется в новых средствах производства, возмещающих постоянную часть капитала, израсходованную на производство предметов потребления.
Основные затруднения, большая часть которых уже разрешена в предшествующем изложении, возникают при рассмотрении не накопления, а простого воспроизводства. Вот почему, когда речь идет о движении годового продукта общества и о его воспроизводстве, опосредствуемом обращением, А. Смит (в книге II), а раньше его и Кенэ в «Tableau economique» исходили из простого воспроизводства.
2) Разложение меновой стоимости у Смита на v + m
Согласно догме А. Смита, цена, или «меновая стоимость» («exchangeable value») каждого отдельного товара, а следовательно, и всех вместе взятых товаров, составляющих годовой продукт общества (он правильно повсюду предполагает капиталистическое производство), слагается из трех «составных частей» («component parts») или «разлагается» («resolves itself into») на заработную плату, прибыль и ренту. Эту догму можно свести к тому, что товарная стоимость = v + m, т. е. равна стоимости авансированного переменного капитала плюс прибавочная стоимость. Такое сведение прибыли и ренты к тому общему единству, которое мы называем m, мы можем предпринять с прямого согласия А. Смита; это видно из последующих цитат, в которых мы сначала опускаем все побочные пункты, т. е. все кажущиеся или действительные отклонения от догмы, согласно которой товарная стоимость состоит исключительно из тех элементов, которые мы обозначаем как v + m.
В промышленности:
«Стоимость, которую рабочие присоединяют к стоимости материалов, разлагается... на две части, из которых одна идет на оплату их заработной платы, а другая — на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал на материалы и на заработную плату» (книга I, гл. VI, стр. 41).
— «Хотя хозяин и авансирует мануфактуристу» (промышленному, рабочему) «его заработную плату, но в действительности она не стоит ему никаких издержек, так как стоимость этой заработной платы обычно сохраняется для него («reserved») вместе с прибылью в увеличенной стоимости того предмета, к которому был приложен труд рабочего» (книга II, гл. III, стр. 221).
Часть «капитала» («stock»), затраченная на
«... содержание производительного труда, выполнив свою функцию капитала для него» (для предпринимателя), «... образует доход для этих последних» (для рабочих) (книга II, гл. III, стр. 223).
В только что цитированной главе книги II А. Смит прямо говорит:
«Весь годовой продукт земли и труда каждой страны... сам по себе («naturally») разделяется на две части. Одна из этих частей — и часто наибольшая — предназначена прежде всего для возмещения капитала, или для возобновления продовольствия, сырых материалов и готовых продуктов, которые были взяты из капитала; другая часть предназначена для образования дохода собственника капитала в качестве прибыли с его капитала или какого-либо другого лица в качестве ренты с его землевладения» (стр. 222).
Согласно тому, что мы раньше узнали от А. Смита, только одна часть капитала одновременно образует доход для кого-либо, а именно та часть, которая затрачена на покупку производительного труда. Эта часть — переменный капитал — сначала выполняет «функцию капитала» в руках предпринимателя и для него, а затем «образует доход» для самих производительных рабочих. Капиталист превращает часть своей капитальной стоимости в рабочую силу и именно тем самым превращает ее в переменный капитал; лишь благодаря такому превращению не только эта часть капитала, но и весь его капитал функционирует как промышленный капитал. Рабочий — продавец рабочей силы — получает стоимость этой рабочей силы в форме заработной платы. В его руках рабочая сила представляет собой лишь годный к продаже товар, — товар, продажей которого он живет и который поэтому является единственным источником его дохода. В качестве переменного капитала рабочая сила функционирует лишь в руках ее покупателя, капиталиста, и саму покупную цену рабочей силы капиталист авансирует лишь по видимости, так как ее стоимость уже раньше доставлена ему рабочим.
После того как А. Смит таким образом показал нам, что стоимость промышленного продукта = v + m (где m = прибыли капиталиста), он говорит нам, что в сельском хозяйстве рабочие, кроме
«... воспроизводства стоимости, равной их собственному потреблению, пли капиталу, дающему им занятие (переменному капиталу), вместе с прибылью капиталиста», кроме «капитала фермера и всей его прибыли, регулярно воспроизводят еще и ренту землевладельца» (книга II, гл. V. стр. 243).
То обстоятельство, что рента попадает в руки землевладельца, не имеет никакого отношения к вопросу, который мы здесь рассматриваем. Прежде чем попасть в его руки, она должна существовать в руках фермера, т. е. в руках промышленного капиталиста. Прежде чем стать чьим-либо доходом, она должна образовать составную часть стоимости продукта. Следовательно, у самого А. Смита и рента и прибыль суть лишь составные части прибавочной стоимости, которые постоянно воспроизводятся производительным рабочим одновременно с его собственной заработной платой, т. е. вместе со стоимостью переменного капитала. Следовательно, рента и прибыль суть части прибавочной стоимости m, и потому у А. Смита цена всех товаров разлагается на v + m.
Догма, согласно которой цена всех товаров (а следовательно, и цена годового товарного продукта) разлагается на заработную плату плюс прибыль, плюс земельная рента, эта догма даже в постоянно сопутствующей эзотерической части произведения Смита принимает такую форму, что стоимость всякого товара, а следовательно, и стоимость годового товарного продукта общества, равна v + m, равна капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу и постоянно воспроизводимой рабочими, плюс прибавочная стоимость, присоединенная рабочими благодаря их труду.
Этот конечный вывод А. Смита в то же время открывает нам — см. ниже — источник его одностороннего анализа тех составных частей, на которые может быть разложена товарная стоимость. То обстоятельство, что эти составные части стоимости одновременно образуют различные источники дохода для различных классов, функционирующих в производстве, — это обстоятельство не имеет никакого отношения ни к определению величины каждой отдельной из этих составных частей, ни к определению их общей суммы.
Когда Смит говорит:
«Заработная плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости. Всякий иной доход в конечном счете получают из одного или другого из этих источников» (книга I, гл. VI, стр. 48),
— то здесь получается нагромождение всяких quid pro quo {несуразиц}.
1) Все члены общества, не принимающие прямого участия в воспроизводстве, т. е. не работающие в сфере материального производства или вообще не работающие, могут получить свою долю годового товарного продукта, т. е. предметы своего потребления, прежде всего лишь из рук тех классов, которым в первую очередь достается продукт: из рук производительных рабочих, промышленных капиталистов и землевладельцев. Постольку их доходы materialiter {материально} происходят от заработной платы (производительных рабочих), прибыли и земельной ренты и потому являются доходами производными по отношению к этим первичным доходам. Но, с другой стороны, эти в указанном смысле производные доходы приобретаются их получателями в силу их общественной функции как королей, попов, профессоров, проституток, солдат и т. д.; вот это и позволяет им рассматривать эти свои функции в качестве первоначальных источников своих доходов.
2) Именно здесь грубая ошибка А. Смита и достигает своего кульминационного пункта: начав с правильного определения составных частей стоимости товара и суммы тех вновь создаваемых стоимостей, которые воплощены в этих частях, указав затем, как эти составные части образуют такое же количество различных источников дохода {Я воспроизвожу эту фразу дословно в том месте, в каком она находится в рукописи Маркса, хотя в данной связи кажется, будто бы она противоречит как предыдущему, так и непосредственно следующему изложению. Это кажущееся противоречие разрешается ниже в пункте 4: «Капитал и доход у А. Смита». — Ф. Э.}, выведя таким образом доходы из стоимости, он действует потом в обратном порядке и превращает доходы из «составных частей» («component parts») в «первоисточники всякой меновой стоимости», и это последнее представление стало у него господствующим; тем самым он широко раскрыл двери для вульгарной политической экономии. (Смотри нашего Рошера.)
3) Постоянная часть капитала
Посмотрим теперь, путем какого колдовства А. Смит пытается изгнать из товарной стоимости постоянную часть капитальной стоимости.
«Из цены, например, зерна, одна -ее часть идет на выплату ренты землевладельцу».
Происхождение этой составной части стоимости не имеет никакого отношения к тому обстоятельству, что она выплачивается землевладельцу и в форме ренты образует его доход; точно так же происхождение других составных частей стоимости не имеет никакого отношения к тому, что они в качестве прибыли и заработной платы тоже образуют источники дохода.
«Другая часть идет на заработную плату или на содержание рабочих» {и рабочего скота! — добавляет он}, «занятых в производстве этого зерна, а третья часть образует прибыль фермера. Эти три части, как кажется» {«seem», — действительно так кажется}, «либо непосредственно, либо в конечном счете составляют всю цену зерна» {Здесь мы уже совершенно не говорим о том, что Адаму особенно не повезло с его примером. Стоимость зерна только потому и разлагается на заработную плату, прибыль и ренту, что корм, съеденный рабочим скотом, представлен А. Смитом как заработная плата рабочего скота, а рабочий скот — как наемные рабочие, а потому и наемный рабочий, в свою очередь, — как рабочий скот. {Добавление из рукописи II.}}.
Вся эта цена, т. е. определение всей ее величины, совершенно не зависит от ее распределения между указанными тремя категориями лиц.
«Может показаться, что необходима еще четвертая часть для возмещения капитала фермера, т. е. для возмещения износа его рабочего скота и других его сельскохозяйственных орудий. Но надо иметь в виду, что цена любого сельскохозяйственного орудия, хотя бы, например, и рабочей лошади, в свою очередь, состоит из таких же трех частей: из ренты за землю, на которой эта лошадь была выращена, из труда, затраченного на ее содержание, и из прибыли фермера, авансировавшего ренту за землю и заработную плату за труд. И потому, хотя цена зерна, возможно, и возмещает как цену, так и издержки по содержанию лошади, тем не менее вся цена зерна по-прежнему либо непосредственно, либо в конечном счете целиком разлагается на те же три части: земельную ренту, труд» (под «трудом» он подразумевает заработную плату) «и прибыль» (книга I, гл. VI, стр. 42).
Вот буквально и все, что приводит А. Смит для обоснования своей невероятной доктрины. Его доказательство заключается просто в повторении одного и того же утверждения. Приводя пример, он допускает, что цена зерна состоит не только из v + m, но, кроме того, и из цены средств производства, употребленных на производство зерна, следовательно, — из капитальной стоимости, которую фермер затратил не на рабочую силу. Однако, говорит он, цены всех этих средств производства, в свою очередь, распадаются, как и цена зерна, на v + m. Адам Смит забывает только прибавить: кроме того, на цену средств производства, потребленных на их собственное производство. От одной отрасли производства он отсылает к другой, а от другой снова отсылает к третьей. Утверждение, что вся цена товаров «непосредственно» или «в конечном счете» («ultimately») разлагается на v + m, не было бы пустой уверткой лишь в том случае, если было бы показано, что товарные продукты, цена которых непосредственно разлагается на с (цена потребленных средств производства) + v + m, в конце концов компенсируются товарными продуктами, возмещающими эти «потребленные средства производства» во всем их объеме и произведенными в противоположность первым товарным продуктам посредством затраты только переменного капитала, т. е. капитала, затраченного на рабочую силу. В таком случае цена последних товарных продуктов была бы непосредственно = v + m. Поэтому и цену первых товарных продуктов, т. е. с + v + m, где с фигурирует как постоянная часть капитала, в конце концов можно было бы разложить на v + m. Адам Смит сам не думал, что он дает такого рода доказательство, приводя свой пример со сборщиками «scotch pebbles» {шотландских голышей}; впрочем, согласно его утверждению, эти сборщики 1) не доставляют никакой прибавочной стоимости, а производят лишь свою собственную заработную плату; 2) не применяют никаких средств производства (однако ведь и они тоже применяют средства производства в виде корзин, мешков и другой тары для того, чтобы уносить эти камешки).
Выше мы уже видели, что А. Смит позже сам опрокидывает свою собственную теорию, не сознавая, однако, своих противоречий. Но их источник следует искать как раз в научных исходных пунктах А. Смита. Капитал, обмененный на труд, производит большую стоимость, чем его собственная стоимость. Каким образом? Вследствие того, говорит А. Смит, что рабочие во время процесса производства придают предметам, которые они обрабатывают, такую стоимость, которая сверх эквивалента их собственной покупной цены образует прибавочную стоимость (прибыль и ренту), достающуюся не им, а тем, кто применяет их труд. Но это и все, что они доставляют и могут доставить. То, что правильно в отношении промышленного труда в течение одного дня, правильно и в отношении того труда, который весь класс капиталистов приводит в движение в течение года. Поэтому общая масса вновь созданной обществом годовой стоимости может быть разложена лишь на v + m, т. е. на эквивалент, которым рабочие возмещают капитальную стоимость, затраченную в виде их собственной покупной цены, и на добавочную стоимость, которую они сверх того должны доставить тому, кто их применяет. Но оба эти элемента стоимости товаров в то же время образуют источники дохода различных классов, принимающих участие в воспроизводстве: первый — заработную плату, доход рабочих; второй — прибавочную стоимость, из которой промышленный капиталист удерживает для себя одну часть в форме прибыли, а другую уступает в виде ренты, как доход земельного собственника. Итак, откуда же могла бы появиться еще одна составная часть стоимости, если вновь созданная за год стоимость не содержит никаких иных элементов, кроме v + m? Здесь мы имеем в виду простое воспроизводство. Если вся годовая сумма труда разлагается на труд, необходимый для воспроизводства капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу, и на труд, необходимый для создания прибавочной стоимости, то откуда еще мог бы вообще взяться труд для производства капитальной стоимости, затраченной не на рабочую силу?
Дело обстоит следующим образом:
1) А. Смит определяет стоимость товара тем количеством труда, которое наемный рабочий «присоединяет» («adds») к предмету труда. Он говорит буквально: «к материалам», потому что у него речь идет о мануфактуре, которая сама уже перерабатывает продукты труда; но это нисколько не меняет сути дела. Стоимость, которую рабочий «присоединяет» (и это «adds» есть выражение Адама) к предмету, совершенно не зависит от того обстоятельства, обладал ли до этого момента стоимостью сам предмет, к которому присоединяется стоимость, или нет. Следовательно, рабочий создает новую стоимость в товарной форме. Часть этой вновь созданной стоимости, по А. Смиту, является эквивалентом заработной платы рабочего; следовательно, эта часть определяется размером стоимости его заработной платы. Чтобы произвести или воспроизвести стоимость, равную стоимости его заработной платы, ему придется присоединить большее или меньшее количество труда в зависимости от того, как велика его заработная плата. Но, с другой стороны, рабочий сверх определяемой таким образом границы присоединяет дальнейший труд, который образует прибавочную стоимость для нанявшего его капиталиста. Остается ли эта прибавочная стоимость целиком в руках капиталиста или часть ее приходится уступить третьим лицам, — это абсолютно ничего не меняет ни в качественном (в том, что эта стоимость вообще является прибавочной стоимостью), ни в количественном (в смысле величины) определении прибавочной стоимости, присоединенной наемным рабочим. Это — стоимость, как и всякая другая часть стоимости продукта, но она отличается тем, что рабочий не получил за нее никакого эквивалента и впоследствии не получит его; напротив, капиталист присваивает ее без эквивалента. Общая стоимость товара определяется количеством труда, затраченного рабочим на его производство. Часть этой общей стоимости определяется тем, что она равна стоимости заработной платы, т. е. является ее эквивалентом. Поэтому другая часть, прибавочная стоимость, необходимо определяется точно так же, а именно: она равна общей стоимости продукта минус та часть стоимости этого последнего, которая представляет собой эквивалент заработной платы; следовательно, она равна избытку новой стоимости, созданной при производстве товара, над той частью этой новой стоимости, которая равна эквиваленту заработной платы.
2) То, что верно в отношении товара, произведенного на отдельном промышленном предприятии каждым отдельным рабочим, верно и в отношении годового продукта всех отраслей производства в целом. То, что относится к однодневному труду индивидуального производительного рабочего, относится и к совокупному годовому труду, приведенному в движение всем производительным рабочим классом. Этот класс «фиксирует» (выражение Смита) в годовом продукте совокупную стоимость, определяемую количеством труда, затраченного в течение года, и эта совокупная стоимость распадается на две части: одна часть определяется тем количеством годового труда, посредством которого рабочий класс создает эквивалент своей годовой заработной платы, т. е. в действительности саму эту заработную плату; другая часть определяется добавочным годовым трудом, посредством которого рабочий создает прибавочную стоимость для класса капиталистов. Следовательно, заключающаяся в годовом продукте вновь созданная за год стоимость состоит лишь из двух элементов: из эквивалента годовой заработной платы, полученной рабочим классом, и годовой прибавочной стоимости, доставленной классу капиталистов. Но годовая заработная плата составляет доход рабочего класса, годовая сумма прибавочной стоимости — доход класса капиталистов; следовательно, обе части стоимости представляют (и эта точка зрения правильна, если речь идет о простом воспроизводстве) относительные доли годового фонда потребления и реализуются в нем. Таким образом, совсем не остается места для постоянной капитальной стоимости, для воспроизводства капитала, функционирующего в форме средств производства. Но во введении к своей работе А. Смит прямо говорит, что все части товарной стоимости, функционирующие как доход, совпадают с годовым продуктом труда, предназначенным для общественного фонда потребления:
«В задачу первых четырех книг входит выяснение того, в чем состоял доход нации, или какова была природа тех фондов, которые... обеспечивали («supplied») годовое потребление наций» (стр. 12).
И в первом же предложении этого введения говорится:
«Годовой труд каждой нации представляет собой тот первоначальный фонд, который доставляет ей все те жизненные средства, ... которые она потребляет в течение года и которые всегда состоят или из непосредственного продукта этого труда, или из предметов, купленных на этот продукт у других наций» (стр. 11).
Первая ошибка А. Смита заключается в том, что он отождествляет стоимость годового продукта с вновь созданной за год стоимостью. Последняя является продуктом только труда истекшего года; первая заключает в себе, кроме того, все те элементы стоимости, которые были потреблены на производство годового продукта, но произведены в предыдущий, а отчасти и в ранее истекшие годы: средства производства, стоимость которых лишь снова появляется и которые, что касается их стоимости, не были ни произведены, ни воспроизведены трудом, израсходованным в течение последнего года. Посредством такого смешения двух различных вещей А. Смит совершенно изгоняет постоянную часть стоимости годового продукта. Само это смешение является следствием другой ошибки в его основных взглядах: он не различает двойственного характера самого труда, т. е. не различает труда, поскольку он в качестве затраты рабочей силы создает стоимость, и труда, поскольку он в качестве конкретного, полезного труда создает предметы потребления (потребительную стоимость). Общая сумма произведенных за год товаров, т. е. весь годовой продукт, есть продукт полезного труда, действовавшего в течение последнего года; все эти товары существуют лишь вследствие того, что общественно примененный труд был израсходован в многообразно разветвленной системе различных видов полезного труда. Только поэтому в общей стоимости произведенных товаров сохранилась стоимость средств производства, потребленных при их производстве, сохранилась, опять появившись в новой натуральной форме. Следовательно, весь годовой продукт есть результат полезного труда, затраченного в течение года. Но в течение года вновь создается лишь часть стоимости годового продукта; эта часть есть вновь созданная за год стоимость, в которой воплощена сумма труда, приведенного в движение в течение данного года.
Следовательно, когда А. Смит в только что цитированном месте говорит:
«Годовой труд каждой нации представляет собой первоначальный фонд, который доставляет ей все те жизненные средства, которые она потребляет в течение года и т. д.»,
то он односторонне принимает во внимание просто полезный труд, который только и придал всем этим жизненным средствам форму, пригодную для потребления. Но при этом он забывает, что это было бы невозможно без содействия средств труда и предметов труда, перешедших от прежних лет, и что поэтому «годовой труд», поскольку он участвовал в образовании стоимости, ни в коем случае не создал всей стоимости продукта, изготовленного при его участии; он забывает, что вновь созданная стоимость меньше, чем стоимость продукта.
Если А. Смиту и нельзя поставить в упрек, что в этом анализе он не оказался выше всех своих последователей (хотя первая попытка правильного решения вопроса была уже у физиократов), то в дальнейшем он, напротив, блуждает в хаосе, и главным образом именно потому, что его «эзотерическое» понимание товарной стоимости вообще постоянно перечеркивается «экзотерическим» пониманием, изложение которого у него занимает преобладающее место. Правда, его научный инстинкт время от времени снова и снова вызывает появление эзотерической точки зрения.
4) Капитал и доход у А. Смита
Часть стоимости каждого товара (а потому и годового продукта), образующая только эквивалент заработной платы, равна капиталу, авансированному капиталистом на заработную плату, т. е. равна переменной составной части всего авансированного им капитала. Эту составную часть авансированной капитальной стоимости капиталист получает обратно при посредстве вновь произведенной составной части стоимости товара, доставленного наемными рабочими. Авансируется ли переменный капитал в том смысле, что капиталист выплачивает деньгами приходящуюся на долю рабочего часть еще не готового к продаже продукта, или же хотя и готового, но еще не проданного капиталистом, платит ли он рабочему деньгами, уже полученными от продажи произведенного рабочим товара, или при помощи кредита предвосхищает получение этих денег, — во всех этих случаях капиталист расходует переменный капитал, который притекает к рабочим в виде денег, и, с другой стороны, во всех этих случаях он владеет эквивалентом этой капитальной стоимости в виде той части стоимости товаров, в которой рабочий вновь произвел приходящуюся на его долю часть общей стоимости, или, иначе говоря, в которой он произвел стоимость своей собственной заработной платы. Вместо того чтобы дать рабочему эту часть стоимости в натуральной форме произведенного им же самим продукта, капиталист выплачивает ему эту часть стоимости в форме денег. Таким образом, для капиталиста переменная составная часть авансированной им капитальной стоимости существует теперь в форме товаров, между тем как рабочий получил эквивалент за проданную им рабочую силу в форме денег.
Следовательно, в то время как часть авансированного капиталистом капитала, превращенная путем покупки рабочей силы в переменный капитал, функционирует в самом процессе производства как проявляющаяся в действии рабочая сила, в то время как посредством расходования этой рабочей силы переменная часть авансированного капитала вновь производится в товарной форме как новая стоимость, т. е. воспроизводится, — следовательно, происходит воспроизводство, т. е. новое производство авансированной капитальной стоимости — в это же самое время рабочий расходует стоимость, соответственно цену проданной им рабочей силы на жизненные средства, на средства воспроизводства своей рабочей силы. Сумма денег, равная переменному капиталу, составляет доход рабочего — такой доход, поступление которого продолжается лишь до тех пор, пока рабочий в состоянии продавать свою рабочую силу капиталисту.
Товар наемного рабочего — сама его рабочая сила — функционирует в качестве товара лишь постольку, поскольку она включена в капитал капиталиста, поскольку она функционирует в качестве капитала; с другой стороны, капитал капиталиста, израсходованный в виде денежного капитала на покупку рабочей силы, функционирует как доход в руках продавца рабочей силы, наемного рабочего.
Здесь переплетаются различные процессы обращения и производства, которых А. Смит не разграничивает.
Во-первых. Акты, относящиеся к процессу обращения: рабочий продает капиталисту свой товар — рабочую силу; деньги, на которые капиталист покупает ее, являются для него деньгами, применяемыми с целью увеличения стоимости, т. е. денежным капиталом; этот капитал не израсходован, а авансирован. (В этом заключается истинный смысл «авансирования» — «avance» у физиократов, — причем совершенно независимо от того, откуда сам капиталист берет эти деньги. Для капиталиста авансированной является всякая стоимость, которую он выплачивает с целью осуществления процесса производства, независимо от того, происходит ли это до его завершения или post festum {здесь: после}. Она авансируется самому процессу производства.) Здесь происходит лишь то же, что и при всякой продаже товаров: продавец отдает потребительную стоимость (в данном случае — рабочую силу) и получает ее стоимость (реализует ее цену) в форме денег; покупатель отдает свои деньги и получает взамен самый товар, в данном случае — рабочую силу.
Во-вторых. В процессе производства купленная рабочая сила образует часть функционирующего капитала, а сам рабочий функционирует здесь лишь как особая натуральная форма этого капитала, отличная от тех его элементов, которые существуют в натуральной форме средств производства. Во время процесса производства рабочий к средствам производства, которые он превращает в продукт, посредством расходования своей рабочей силы присоединяет стоимость, равную стоимости его рабочей силы (прибавочную стоимость мы оставляем в стороне); следовательно, он воспроизводит для капиталиста в товарной форме ту часть капитала, которая авансирована или должна быть авансирована ему капиталистом в виде заработной платы; рабочий производит для капиталиста эквивалент этого капитала, т. е. он производит для капиталиста капитал, который капиталист может снова «авансировать» на покупку рабочей силы.
В-третьих. Поэтому при продаже товара часть его продажной цены возмещает капиталисту авансированный им переменный капитал, и благодаря этому капиталист может снова покупать рабочую силу, а рабочий — снова ее продавать.
При всех актах купли и. продажи товаров — поскольку речь идет только о самих этих сделках — совершенно безразлично, что сделает продавец с вырученными за свой товар деньгами и что сделает покупатель с купленными им предметами потребления. Следовательно, поскольку имеется в виду только процесс обращения, совершенно безразлично также и то обстоятельство, что купленная капиталистом рабочая сила воспроизводит для него капитальную стоимость и что, с другой стороны, деньги, вырученные от продажи рабочей силы, образуют доход для рабочего. Величина стоимости товара, которым торгует рабочий, его рабочей силы, нисколько не зависит от того, что она образует его «доход», равно как и от того, что потребление покупателем товара, которым торгует рабочий, воспроизводит для этого покупателя капитальную стоимость.
Заработная плата становится доходом, на который должен существовать рабочий, потому что стоимость рабочей силы, — т. е. адекватная цена, по которой продается этот товар, — определяется количеством труда, необходимым для ее воспроизводства, а само это количество труда определяется здесь тем количеством труда, которое требуется для производства необходимых жизненных средств рабочего, т. е. количеством труда, необходимым для поддержания его жизни.
Совершенно неправильным является следующее утверждение А. Смита:
«Часть капитала, затраченная на содержание производительного труда, выполнив свою функцию капитала для него» (для предпринимателя), «... образует доход для этих последних» (для рабочих) (книга II, гл. III, стр. 223).
Деньги, которыми капиталист оплачивает купленную им рабочую силу, выполняют для него «функцию капитала» постольку, поскольку он посредством этих денег присоединяет рабочую силу к вещным составным частям своего капитала, а только это и делает вообще возможным функционирование его капитала в качестве производительного капитала. Мы должны проводить следующее различие: рабочая сила в руках рабочего является товаром, а не капиталом; ею обусловливается доход для него лишь постольку, поскольку он может постоянно повторять ее продажу; в качестве капитала она функционирует после продажи, в руках капиталиста, во время самого процесса производства. Именно рабочая сила выполняет при этом двойную службу: в руках рабочего она служит товаром, который продается по его стоимости; в руках капиталиста, который купил ее, она служит силой, производящей стоимость и потребительную стоимость. Но деньги рабочий получает от капиталиста лишь после того, как он отдал капиталисту потребление своей рабочей силы, лишь после того, как его рабочая сила уже реализована в стоимости продукта труда. Капиталист владеет этой стоимостью до того, как он ее оплачивает. Следовательно, не деньги функционируют дважды: сначала как денежная форма переменного капитала, а потом как заработная плата. Дважды функционирует рабочая сила: во-первых, в качестве товара при продаже рабочей силы (при определении размера заработной платы, которая должна быть выплачена, деньги играют роль просто идеальной меры стоимости, причем их может еще и не быть в руках капиталиста); во-вторых, в процессе производства, где рабочая сила функционирует в распоряжении капиталиста как капитал, т. е. как элемент, создающий потребительную стоимость и стоимость. Она уже доставила в товарной форме тот эквивалент, который должен быть выплачен рабочему, причем доставила этот эквивалент раньше, чем капиталист выплатит его в денежной форме рабочему. Таким образом, рабочий сам создает тот платежный фонд, из которого капиталист оплачивает рабочего. Но это еще не все.
Деньги, получаемые рабочим, расходуются им на поддержание своей рабочей силы, следовательно, — если рассматривать класс капиталистов и класс рабочих в их совокупности, — эти деньги расходуются рабочим, чтобы сохранить для капиталиста то орудие, благодаря которому он только и может оставаться капиталистом.
Таким образом, постоянная купля и продажа рабочей силы, с одной стороны, увековечивает рабочую силу в качестве элемента капитала; вследствие этого капитал представляется созидателем товаров, т. е. предметов, предназначенных для потребления и обладающих стоимостью; далее, по той же причине часть капитала, идущая на покупку рабочей силы, постоянно восстанавливается посредством продажи продукта, созданного рабочей силой, и, следовательно, сам рабочий постоянно создает тот фонд капитала, из которого ему платят. С другой стороны, постоянная продажа рабочей силы становится постоянно возобновляющимся источником сохранения жизни рабочего и, следовательно, его рабочая сила представляется таким достоянием, посредством которого он получает доход, которым он живет. Доход рабочего в этом случае означает не что иное, как присвоение стоимостей посредством постоянно повторяющейся продажи товара (рабочей силы), причем сами эти стоимости служат лишь для постоянного воспроизводства товара, который рабочий вынужден постоянно продавать. И лишь постольку А. Смит прав, говоря, что источником дохода для рабочего становится та часть стоимости созданного самим рабочим продукта, за которую капиталист выплачивает ему эквивалент в форме заработной платы. Но это обстоятельство ничего не меняет ни в природе, ни в величине этой части стоимости товара; точно так же, как ничего не меняется в природе стоимости средств производства от того, что они функционируют в качестве капитальных стоимостей, как не меняется существо и длина прямой линии от того, образует ли эта линия основание треугольника или же она служит осью эллипса. Стоимость рабочей силы по-прежнему определяется так же независимо от указанного обстоятельства, как и стоимость средств производства. Эта часть стоимости товара не состоит из дохода рабочего, как одного из самостоятельных факторов, образующих указанную стоимость, и не разлагается на его доход. Хотя эта новая стоимость, постоянно воспроизводимая рабочим, образует для него источник дохода, однако вследствие этого его доход, наоборот, не образует составной части произведенной им новой стоимости. Величина выплачиваемой ему доли в созданной им новой стоимости определяет лишь размер его дохода по стоимости, но не наоборот. То обстоятельство, что эта часть вновь созданной стоимости образует для него доход, указывает лишь на то, во что она превращается, на характер ее применения, но точно так же не имеет никакого отношения к ее происхождению, как и к происхождению всякой другой стоимости. Если я еженедельно получаю десять талеров, то факт получения мною этого еженедельного дохода ничего не меняет ни в природе стоимости десяти талеров, ни в величине их стоимости. Как и стоимость всякого другого товара, стоимость рабочей силы определяется количеством труда, необходимого для ее воспроизводства; характерным для этого товара (рабочей силы) является то обстоятельство, что это количество труда уже определено стоимостью необходимых жизненных средств рабочего, т. е. равно труду, необходимому для воспроизводства самих условий жизни рабочего. Но это обстоятельство для стоимости рабочей силы так же характерно, как для стоимости рабочего скота характерно то, что она определяется стоимостью средств существования, необходимых для содержания этого скота, т. е. массой человеческого труда, необходимой для производства этих средств существования.
Однако причиной всех бед, постигающих А. Смита в этом вопросе, является категория «дохода». Различные виды доходов образуют у Смита «component parts», т. е. «составные части» ежегодно производимой, вновь создаваемой товарной стоимости, тогда как те две части, на которые распадается эта товарная стоимость для капиталиста, т. е. эквивалент его переменного капитала, авансированного в денежной форме при покупке труда, и вторая часть этой стоимости, которая также принадлежит ему, хотя ничего ему не стоила, т. е. прибавочная стоимость, — образуют, наоборот, источники доходов. Эквивалент переменного капитала снова авансируется на рабочую силу и постольку образует доход для рабочего в форме его заработной платы. Другая часть, т. е. прибавочная стоимость, не служит для возмещения капиталисту какой бы то ни было части авансированного капитала, и потому он может израсходовать ее на предметы потребления (на необходимые предметы потребления, а также на предметы роскоши), он может целиком потребить ее как доход, не превращая ее в капитальную стоимость того или иного рода. Предпосылкой получения этих доходов является сама товарная стоимость, и ее составные части для капиталиста различаются лишь постольку, поскольку они образуют или эквивалент за авансированную им переменную капитальную стоимость, или избыток над авансированной им переменной капитальной стоимостью. Обе части состоят не из чего иного, как из рабочей силы, израсходованной во время производства товара, приведенной в действие в процессе труда. Они состоят не из «прихода», или «дохода», а представляют собой расход, расход труда.
В соответствии с этим quid pro quo {здесь: подстановкой одного на место другого}, при котором доход становится источником товарной стоимости, а не товарная стоимость является источником дохода, товарная стоимость оказывается у А. Смита «составленной» из различного рода доходов. Они определены у него независимо один от другого, и общая стоимость товара определяется посредством сложения величин стоимости этих доходов. Но, спрашивается, как же определяется стоимость каждого из этих доходов, из которых должна возникнуть товарная стоимость? Что касается заработной платы, то ее можно определить, потому что она является стоимостью соответствующего товара, рабочей силы, а эта стоимость определяется (подобно стоимости всякого другого товара) трудом, необходимым для воспроизводства этого товара. Но как можно определить прибавочную стоимость, или, согласно А. Смиту, две ее формы: прибыль и земельную ренту? Здесь А. Смит отделывается пустой болтовней. Он то представляет заработную плату и прибавочную стоимость (соответственно — заработную плату и прибыль) как две составные части, из которых «составляется» товарная стоимость, соответственно — цена товара, то, причем часто почти не переводя дыхания, представляет их как части, на которые «разлагается» («resolves itself») цена товара, а это значит сказать противоположное первому, значит сказать, что товарная стоимость есть наперед данное и что различные части этой уже данной стоимости в форме различных доходов достаются различным лицам, принимающим участие в процессе производства. Это последнее утверждение А. Смита ни в коем случае не равнозначно тому, что стоимость товара состоит из указанных трех «составных частей». Например, если я произвольно установлю длину трех различных прямых линий, а затем, взяв эти три линии в качестве «составных частей», образую четвертую прямую линию, по длине равную сумме первых трех линий, то это отнюдь не та же самая процедура, если я, имея перед собой, наоборот, уже данную прямую линию, с той или иной целью стал бы делить, некоторым образом «разлагать» ее на три различные части. В первом случае длина всей линии неизбежно меняется вместе с изменением длины трех линий, сумму которых она составляет; в последнем случае длина каждой из трех частей линий заранее ограничена тем, что они составляют части одной линии данной длины.
Однако в действительности, — если мы будем придерживаться того, что есть правильного в изложении А. Смита, а именно: что вновь созданная годовым трудом стоимость, заключающаяся в годовом товарном продукте общества (как и во всяком отдельном товаре или в продукте труда за день, за неделю и т. д.), равна стоимости авансированного переменного капитала (т. е. части стоимости, вновь предназначенной на покупку рабочей силы) плюс прибавочная стоимость, которую капиталист может — при простом воспроизводстве и прочих неизменных условиях — полностью реализовать в предметах своего индивидуального потребления; далее, если помнить, что А. Смит смешивает труд, поскольку он создает стоимость, т. е. является затратой рабочей силы, и труд, поскольку он создает потребительную стоимость, т. е. затрачивается в полезной, целесообразной форме, — то в действительности все представление А. Смита сводится к следующему: стоимость всякого товара есть продукт труда, а следовательно, таковым является и стоимость продукта годового труда или стоимость годового общественного товарного продукта. Но всякий труд разлагается на 1) необходимое рабочее время, в течение которого рабочий воспроизводит только эквивалент капитала, авансированного на покупку его рабочей силы, и на 2) прибавочный труд, посредством которого он доставляет капиталисту стоимость, за которую последний не уплачивает никакого эквивалента, т. е. доставляет капиталисту прибавочную стоимость. Таким образом, согласно представлению А. Смита, всякая товарная стоимость может разлагаться лишь на эти две различные составные части и в конечном счете образует в качестве заработной платы доход рабочего класса, а в качестве прибавочной стоимости — доход класса капиталистов. Что же касается постоянной капитальной стоимости, т. е. стоимости средств производства, потребленных при производстве годового продукта, то хотя А. Смит и не может сказать (за исключением фразы, что капиталист начисляет ее покупателю при продаже своего товара), каким образом эта стоимость входит в стоимость нового продукта, но так как сами средства производства представляют собой продукт труда, то, согласно А. Смиту, эта часть стоимости нового продукта «в конечном счете» («ultimately») опять-таки может состоять лишь из эквивалента переменного капитала и из прибавочной стоимости: из продукта необходимого труда и прибавочного труда. Если стоимости этих средств производства в руках тех, кто их применяет, функционируют как капитальные стоимости, то это-де не помеха тому, что «первоначально», т. е. если добраться до их происхождения, в других руках, т. е. еще раньше, они распадались на те же две части стоимости, следовательно, на два различных источника дохода.
Правильно во всем этом то, что в движении общественного капитала, т. е. в движении совокупности индивидуальных капиталов, дело представляется иначе, чем оно представляется для каждого индивидуального капитала, рассматриваемого в отдельности, т. е. чем оно представляется с точки зрения каждого отдельного капиталиста. Для последнего товарная стоимость разлагается 1) на постоянный элемент («четвертый элемент», как называет его Смит) и 2) на сумму заработной платы и прибавочной стоимости, соответственно — на сумму заработной платы, прибыли и земельной ренты. Напротив, с общественной точки зрения «четвертый элемент» Смита, постоянная капитальная стоимость, исчезает.
5) РЕЗЮМЕ
Нелепая формула, согласно которой три вида дохода, т. е. заработная плата, прибыль и рента, образуют три «составные части» товарной стоимости, вытекает у А. Смита из более правдоподобной формулы, согласно которой товарная стоимость «разлагается» («resolves itself») на эти три составные части. Однако и это неправильно, неправильно даже в том случае, если предположить, что товарная стоимость может быть разделена на эквивалент потребленной рабочей силы и на созданную последней прибавочную стоимость. Но это заблуждение А. Смита, в свою очередь, покоится здесь на более глубокой, правильной основе. Капиталистическое производство основано на том, что производительный рабочий продает капиталисту свою собственную рабочую силу, как свой товар, и что в руках капиталиста она функционирует потом только как элемент его производительного капитала. Эта сделка, относящаяся к сфере обращения, т. е. продажа и купля рабочей силы, не только служит введением к процессу производства, но и определяет implicite {здесь: собой} его специфический характер. Производство потребительной стоимости и даже производство товара (так как оно может совершаться также и самостоятельными производительными работниками) является здесь лишь средством производства абсолютной и относительной прибавочной стоимости для капиталиста. Поэтому при анализе процесса производства мы видели, каким образом производство абсолютной и относительной прибавочной стоимости определяет: 1) продолжительность ежедневного процесса труда, 2) весь общественный и технический строй капиталистического процесса производства. В нем самом осуществляется разграничение между простым сохранением стоимости (постоянной капитальной стоимости), действительным воспроизводством авансированной стоимости (эквивалента рабочей силы) и производством прибавочной стоимости, т. е. стоимости, на производство которой капиталист не авансировал никакого эквивалента и не авансирует его post festum {задним числом}.
Хотя присвоение прибавочной стоимости, т. е. стоимости, представляющей собой избыток над эквивалентом авансированной капиталистом стоимости, подготовляется куплей и продажей рабочей силы, однако это присвоение есть акт, который совершается в самом процессе производства и составляет существенный момент последнего.
Вступительный акт, представляющий собой акт обращения, т. е. купля и продажа рабочей силы, в свою очередь, основывается на распределении элементов производства, которое предшествует распределению общественных продуктов и является предпосылкой последнего, а именно: основывается на отделении рабочей силы как товара рабочего от средств производства как собственности не рабочих.
Но вместе с тем это присвоение прибавочной стоимости или это разделение производства стоимости на воспроизводство авансированной стоимости и производство новой (прибавочной) стоимости, не возмещающей никакого эквивалента, ничего не меняет ни в самой субстанции стоимости, ни в природе ее производства. Субстанцией стоимости всегда является только израсходованная рабочая сила, т. е. труд, независимо от особенного полезного характера этого труда, а производство стоимости есть не что иное, как процесс этого расходования рабочей силы. Так, например, крепостной крестьянин в течение шести дней недели расходует свою рабочую силу, т. е. работает в течение шести дней, и по отношению к самому факту этого расходования рабочей силы совершенно безразлично, что из этих рабочих дней крепостной работает, например, три дня на себя, на своем собственном поле, а три других дня на своего помещика на его поле. Как добровольный труд на себя, так и принудительный труд на барина в одинаковой мере представляют собой труд. Если мы будем рассматривать шестидневный труд крепостного по отношению к созданным им стоимостям или по отношению к созданным им полезным продуктам, то в этом труде мы не найдем никаких различий. Различие касается лишь тех различных условий, которыми вызывается расходование его рабочей силы в течение двух половин шестидневного рабочего времени. Совершенно так же обстоит дело с необходимым и прибавочным трудом наемного рабочего.
Производственный процесс угасает в товаре. Тот факт, что на производство товара израсходована рабочая сила, представляется теперь как вещное свойство товара, — как свойство товара обладать стоимостью; величина этой стоимости измеряется величиной израсходованного труда; ни на что другое товарная стоимость не разлагается и не состоит из чего-либо другого. Если я прямую линию определенной длины начертил таким способом, который применяется согласно известным, независимым от меня правилам (законам), то я прежде всего «произвел» прямую линию (правда, «произвел» лишь символически, что мне известно заранее). Если я эту линию затем разделю на три отрезка (длина которых, в свою очередь, должна соответствовать условиям определенной задачи), то каждый из этих трех отрезков остается по-прежнему прямой линией, а вся линия, части которой они составляют, вследствие такого деления не превратится во что-то отличное от прямой линии, например, в какую-нибудь кривую. Так же точно я не могу разделить линию данной длины таким образом, чтобы сумма этих частей стала бы большей, чем сама эта линия до ее деления; следовательно, длина всей линии не определяется произвольно взятой длиной ее частей. Наоборот, относительные величины этих последних с самого начала ограничены пределами всей линии, частями которой они являются.
В этом отношении товар, произведенный капиталистом, ничем не отличается от товаров, произведенных самостоятельным работником, общинами трудящихся [Arbeitergemeinden] или рабами. Однако в рассматриваемом нами случае весь продукт труда, как и вся его стоимость, принадлежит капиталисту. Как и всякий другой производитель, он должен сначала посредством продажи превратить товар в деньги, чтобы иметь возможность совершать дальнейшие операции; он должен превратить товар в форму всеобщего эквивалента. —
Рассмотрим товарный продукт до его превращения в деньги. Он целиком принадлежит капиталисту. С другой стороны, как полезный продукт труда, как потребительная стоимость, он всецело является продуктом прошлого процесса труда; не так обстоит дело с его стоимостью. Часть этой стоимости есть лишь появившаяся в новой форме стоимость средств производства, израсходованных при производстве товара; эта часть стоимости не была произведена во время процесса производства данного товара; средства производства обладали этой стоимостью еще до процесса производства, независимо от него; они вошли в этот процесс как носители этой стоимости; обновилась и изменилась лишь форма ее проявления. Эта часть товарной стоимости образует для капиталиста эквивалент той части авансированной им постоянной капитальной стоимости, которая была потреблена во время производства товара. Раньше она существовала в форме средств производства; теперь она существует как составная часть стоимости вновь произведенного товара. Как только последний превращен в деньги, эта стоимость, существующая теперь в виде денег, должна быть снова превращена в средства производства, в свою первоначальную форму, определяемую процессом производства и функцией постоянной капитальной стоимости в этом последнем. В характере стоимости товара ничего не изменяется вследствие функционирования этой стоимости в качестве капитала.
Вторая часть стоимости товара есть стоимость рабочей силы, которую наемный рабочий продает капиталисту. Она определяется, как и стоимость средств производства, независимо от того процесса производства, в который должна войти рабочая сила, и, раньше чем войти в него, эта стоимость фиксируется во время акта обращения, при купле и продаже рабочей силы. Функционируя, расходуя свою рабочую силу, наемный рабочий производит товарную стоимость, равную стоимости, которую капиталист должен уплатить ему за использование его рабочей силы. Рабочий отдает капиталисту эту стоимость в форме товара, капиталист выплачивает ее рабочему в форме денег. То обстоятельство, что эта часть товарной стоимости является для капиталиста лишь эквивалентом переменного капитала, который он должен авансировать на заработную плату, это обстоятельство ровно ничего не меняет в том факте, что данная стоимость есть товарная стоимость, вновь созданная во время процесса производства, состоящая не из чего другого, как из того же, из чего состоит и прибавочная стоимость, а именно из уже совершившегося расходования рабочей силы. На этот факт не оказывает никакого влияния и то обстоятельство, что стоимость рабочей силы, уплачиваемая капиталистом рабочему в форме заработной платы, принимает для рабочего форму дохода и что благодаря этому постоянно воспроизводится не только рабочая сила, но и класс наемных рабочих как таковой, а вместе с тем воспроизводится и основа всего капиталистического производства.
Но сумма этих двух частей стоимости еще не составляет всей товарной стоимости. Остается избыток над суммой обеих частей, т. е. прибавочная стоимость. Эта последняя, как и часть стоимости, возмещающая авансированный на заработную плату переменный капитал, представляет собой стоимость, вновь созданную рабочим во время процесса производства, представляет собой застывший труд. Отличие состоит только в том, что собственнику всего продукта, капиталисту, прибавочная стоимость ничего не стоит. Это обстоятельство действительно позволяет капиталисту потребить ее целиком как доход, целиком в том случае, если ему не приходится часть ее уступать другим соучастникам, например, земельную ренту — земельным собственникам, причем в этом случае соответствующие части образуют доход таких третьих лиц. Это же самое обстоятельство и было тем побудительным мотивом, который вообще заставил нашего капиталиста заняться производством товаров. Но ни первоначально руководившее им благое намерение получить прибавочную стоимость, ни последующее расходование этой прибавочной стоимости им и другими как дохода не оказывает никакого влияния на прибавочную стоимость как таковую. Все это ничего не меняет в том, что она есть застывший неоплаченный труд, а также нисколько не меняет и ее величины, которая определяется совершенно другими условиями.
Но поскольку А. Смит уже при рассмотрении товарной стоимости пожелал заняться выяснением роли различных частей стоимости во всем процессе воспроизводства, то ему было ясно, что если отдельные части стоимости функционируют как доход, то другие с таким же постоянством функционируют как капитал, а потому, согласно его логике, последние следовало бы назвать частями, составляющими товарную стоимость, или частями, на которые она разлагается.
А. Смит отождествляет товарное производство вообще с капиталистическим товарным производством; у него средства производства с самого начала являются «капиталом», труд с самого начала — наемным трудом, и потому у него:
«Число полезных и производительных рабочих всюду... пропорционально величине капитала, который употребляется на то, чтобы дать им работу» («to the quantity of capital stock which is employed in setting them to work») («Введение», стр. 12).
Одним словом, различные факторы процесса труда, как предметные, так и личные, с самого начала выступают в масках, характерных для эпохи капиталистического производства. Поэтому-то у А. Смита анализ товарной стоимости непосредственно совпадает с выяснением того, насколько эта стоимость составляет, с одной стороны, простой эквивалент затраченного капитала и насколько, с другой стороны, она образует «свободную» стоимость, не возмещающую какой-либо авансированной капитальной стоимости, т. е. прибавочную стоимость. Таким образом, части товарной стоимости, сопоставляемые одна с другой с этой точки зрения, незаметно превращаются в ее самостоятельные «составные части» и, наконец, в «источники всякой стоимости». Дальнейшим следствием является то, что товарная стоимость составляется из различного рода доходов или, в других местах изложения А. Смита, что она «разлагается» на различного рода доходы; таким образом у А. Смита не доходы составляются из товарной стоимости, а товарная стоимость состоит из «доходов». Но то обстоятельство, что товарная стоимость позднее функционирует в качестве чьего-нибудь дохода, так же не меняет природы этой стоимости, как природа товарной стоимости как таковой или природа денег как таковых нисколько не меняется, если они функционируют как капитальная стоимость. Товар, с которым А. Смиту приходится иметь дело, с самого начала является товарным капиталом (который заключает в себе, кроме потребленной при производстве товара капитальной стоимости, еще и прибавочную стоимость), т. е. этот товар с самого начала является капиталистически произведенным товаром, результатом капиталистического процесса производства. Поэтому следовало бы сначала подвергнуть анализу этот последний, а потому и заключающийся в нем процесс увеличения и образования стоимости. Но так как предпосылкой капиталистического процесса производства, в свою очередь, является товарное обращение, то его изображение требует также, чтобы предварительно и независимо от него был произведен анализ товара. Даже тогда, когда А. Смит «эзотерически» порой попадает на правильный путь, то и тогда производству стоимости он уделяет внимание лишь при анализе товара, т. е. при анализе товарного капитала.
III. ПОЗДНЕЙШИЕ ЭКОНОМИСТЫ {Ниже и до конца главы следует дополнительный текст из рукописи II}
Рикардо почти дословно воспроизводит теорию А. Смита:
«Не следует упускать из виду, что все продукты страны потребляются, но неизмеримо большое различие заключается в том, потребляются ли они теми, кто воспроизводит другую стоимость вновь, или же теми, кто не воспроизводит таковой. Если мы говорим, что доход сберегается и прибавляется к капиталу, то мы подразумеваем, что та доля дохода, о которой говорится, что она прибавляется к капиталу, потребляется производительными рабочими вместо непроизводительных» («Principles», p. 163).
Действительно, Рикардо полностью принял теорию А. Смита относительно разложения цены товара на заработную плату и прибавочную стоимость (или на переменный капитал и прибавочную стоимость). В чем он полемизирует со Смитом, так это 1) относительно составных частей прибавочной стоимости: из необходимых элементов ее он исключает земельную ренту; 2) Рикардо разделяет цену товара на эти составные части. Следовательно, величина стоимости для него prius {предшествующее, первоначальное}. Рикардо предполагает, что сумма составных частей цены товара есть величина данная; он исходит из нее в противоположность А. Смиту, который часто, вразрез со своим собственным более глубоким взглядом, определял величину стоимости товара post festum {задним числом}, посредством сложения составных частей.
Рамсей возражает Рикардо:
«Рикардо забывает, что весь продукт делится не только на заработную плату и прибыль, но что еще одна часть его необходима для возмещения основного капитала» («An Essay on the Distribution of Wealth», Edinburgh, 1836, p. 174).
Под основным капиталом Рамсей разумеет то же самое, что я разумею под постоянным:
«Основной капитал существует в такой форме, в которой он хотя и содействует производству товара, находящегося в процессе обработки, но не содействует содержанию рабочих» (там же, стр. 59).
А. Смит восставал против необходимого вывода из своего же утверждения о том, что товарная стоимость, а следовательно, и стоимость общественного годового продукта, разлагается на заработную плату и прибавочную стоимость, следовательно, на простые доходы, т. е. восставал против вывода, согласно которому мог бы быть потреблен весь годовой продукт. Оригинальные мыслители никогда не делают абсурдных выводов. Они предоставляют это Сэям и Мак-Куллохам.
Действительно, Сэй довольно легко расправляется с этим делом. У него то, что для одного является авансированием капитала, для другого является доходом, чистым продуктом, или было им. Различие между валовым и чистым продуктом — чисто субъективное, и
«... таким образом общая стоимость всех продуктов распределилась в обществе как доход» (Say. «Traité d'Écon. Pol.», 1817, II, p. 64). «Общая стоимость всякого продукта слагается из прибылей землевладельцев, капиталистов и занимающихся промышленным трудом» {заработная плата фигурирует здесь как «profits des industrieux» {«прибыль занимающихся промышленным трудом»}!}, «которые содействовали его производству. Вследствие этого доход общества равен произведенной валовой стоимости, а не только чистому продукту земли, как полагала секта экономистов» {физиократы} (там же, стр. 63).
Это открытие Сэя присвоил себе, между прочим, и Прудон.
Шторх, который в принципе тоже принимает доктрину А. Смита, находит, однако, что ее практическое применение Сэем не выдерживает критики.
«Если признать, что доход нации равен ее валовому продукту без какого бы то ни было вычета капитала» {следовало бы сказать: постоянного капитала}, «то следует также признать, что эта нация может непроизводительно потребить всю стоимость своего годового продукта, не причинив ни малейшего ущерба своему будущему доходу... Продукты, которые составляют» {постоянный} «капитал нации, не могут быть потреблены» (Storch, «Considérations sur la nature du revenu. national». Paris, 1824, p. 147, 150).
Но Шторх забыл сказать о том, каким образом согласуется существование этой постоянной части капитала с тем разложением цены, которое он заимствовал у Смита и согласно которому товарная стоимость содержит в себе только заработную плату и прибавочную стоимость, но не содержит никакой части постоянного капитала. Только благодаря Сэю для него становится ясным, что такое разложение цены приводит к абсурдным результатам, и его заключительное слово по этому вопросу гласит:
«Невозможно разложить необходимую цену на ее простейшие элементы» («Cours d'Écon. Pol.», Pétersbourg, 1815, II, p. 141).
Сисмонди, бившийся над специальным рассмотрением отношения капитала к доходу и на самом деле превративший особую формулировку этого отношения в differentia specifica {характерное отличие} своих «Nouveaux Principes», не сказал ни одного научного слова, не внес ни атома в разрешение проблемы.
Бартон, Рамсей и Шербюлье делают попытки возвыситься над пониманием Смита. Но они терпят неудачу, так как с самого начала они ставят проблему односторонне, не проводя ясной границы между различием постоянной и переменной капитальной стоимости и различием основного и оборотного капитала.
Джон Стюарт Милль с обычной для него важностью также воспроизводит эту доктрину, унаследованную от А. Смита его последователями.
Результат: смитовское смешение понятий продолжает существовать до настоящего времени, и догма Смита является ортодоксальным символом веры политической экономии.