К

К. Маркс. СИЛЬНОЕ РАССТРОЙСТВО ФИНАНСОВ ИНДИИ

Финансовый кризис в Индии, являющийся наряду со слухами о войне и предвыборной агитацией главной темой, которая поглощает внимание английской общественности, следует рассматривать с двоякой точки зрения: он влечет за собой наряду с временными также и постоянные затруднения.

14 февраля лорд Стенли внес в палату общин билль, уполномочивающий правительство выпустить в Англии заем в 7000000 ф. ст. для покрытия чрезвычайных расходов индийской администрации в текущем году. Недель шесть спустя самодовольное торжество Джона Буля по поводу того, что индийское восстание обошлось ему довольно дешево, было грубо нарушено прибытием континентальной почты, донесшей до его ушей вопль калькуттского правительства о тяжелом финансовом положении Индии. 25 марта в палате лордов поднялся лорд Дерби и заявил, что сверх займа в 7000000 ф. ст., который ныне предложен на утверждение парламента, потребуется еще новый индийский заем в 5000000 ф. ст. для покрытия потребностей нынешнего года, и что даже в этом случае останутся известные претензии на компенсации и на призовые деньги, достигающие по крайней мере суммы в 2000000 ф. ст., которые придется оплатить из каких-то, пока еще неизвестных, источников. Чтобы позолотить пилюлю, лорд Стенли в своем первом заявлении позаботился только о нуждах индийского казначейства в Лондоне, предоставив британскому правительству в Индии обходиться собственными средствами, хотя из полученных депеш он не мог не знать, что средства эти далеко не достаточны. Не считая расходов собственно британского правительства или индийской администрации в Лондоне, лорд Каннинг оценивал дефицит бюджета правительства в Калькутте на текущий 1859/1860г в 12000000 ф. ст., исходя из прироста обычных доходов на сумму в 800000 ф. ст. и сокращения военных расходов на сумму в 2000000 фунтов стерлингов. Нужда в деньгах правительства в Калькутте дошла до того, что оно прекратило выплату жалования части своих гражданских служащих; его кредит настолько упал, что пятипроцентные правительственные бумаги котировались со скидкой в 12% с их нарицательной стоимости, и расстройство его финансов дошло до того, что спасти его от банкротства можно будет только переправив в течение нескольких месяцев из Англии в Индию морем серебро на 3000000 фунтов стерлингов. Таким образом, выясняются три обстоятельства. Во-первых, первоначальное заявление лорда Стенли было «уверткой»: не только не были приняты в расчет все индийские обязательства, но не было даже упомянуто о непосредственных потребностях индийского правительства в Индии. Во-вторых, в течение всего восстания, если не считать отправки из Лондона в Индию серебра на сумму в 1000000 ф. ст. в 1857г, калькуттскому правительству было предоставлено самому изворачиваться, чтобы покрыть из собственных источников большую часть чрезвычайных военных расходов, которые, конечно, надлежало оплачивать в Индии, расходов по размещению в казармах дополнительно около 60000 европейских солдат, по компенсации разграбленных ценностей, а также доходов местной администрации, полностью исчезнувших в результате восстания. В-третьих, помимо нужд индийского ведомства в Англии, имеется еще дефицит в 12000000 ф. ст., который должен быть покрыт в нынешнем году. С помощью операций, о сомнительном характере которых мы распространяться не будем, эта сумма должна быть уменьшена до 9000000 ф. ст., из которых 5000000 ф. ст. должны быть добыты путем займа в Индии, а 4000000 ф. ст. путем займа в Англии. Из этой последней части 1000000 ф. ст. в серебряных слитках был уже отправлен морем из Лондона в Калькутту и еще 2000000 ф. ст. должны быть отправлены в наикратчайший срок.

Из этого краткого отчета можно видеть, что английские хозяева весьма недобросовестно поступили с правительством Индии, покинув его в тяжелом положении только для того, чтобы пустить Джону Булю пыль в глаза; с другой же стороны, следует признать, что финансовые операции лорда Каннинга превосходят по своей неумелости даже его военные и политические подвиги. Вплоть до конца января 1859г ему удавалось добывать необходимые средства с помощью займов в Индии, выпускаемых частью в виде правительственных ценных бумаг, частью в виде казначейских векселей. Однако как ни странно, его усилия достигали цели в революционный период, но потерпели полную неудачу с того момента, как английское господство было восстановлено силой оружия. При этом они не только потерпели неудачу, но по отношению к правительственным бумагам возникла даже паника; произошло небывалое падение ценности всех фондов, сопровождавшееся протестами со стороны торговых палат Бомбея и Калькутты; в Калькутте публичные собрания, состоявшие из английских и местных денежных дельцов, осуждали неустойчивость, произвольный характер, беспомощность и непродуманность правительственных мероприятий. Ссудный капитал Индии, снабжавший правительство денежными средствами до января 1859г, начал после этого иссякать и возможности получения кредитов правительством, видимо, были исчерпаны. Действительно, займы, которые в период от 1841 до 1857г достигли суммы в 21000000 ф. ст., только за два года, 1857 и 1858, поглотили около 9000000 ф. ст., что равняется почти половине денег, взятых взаймы в течение предшествующих 16 лет. Хотя такой недостаток средств и объясняет необходимость последующего взвинчивания процента на правительственные займы с 4% до 6%, он, конечно, далеко не может объяснить панику на индийском фондовом рынке и полную неспособность генерал-губернатора покрыть самые настоятельные потребности. Загадка решается тем, что лорд Каннинг усвоил себе привычку регулярно прибегать к такому маневру: он выпускает новые займы с более высоким процентом, чем процент по займам, подписка на которые еще не закрыта, без всякого предварительного предупреждения публики, которую он, кроме того, оставляет в полном неведении относительно финансовых операций, предполагаемых в дальнейшем. Обесценение фондов, вызванное этими маневрами, было определено не менее чем в 11000000 фунтов стерлингов. Стесненный бедностью казначейства, напуганный паникой на фондовом рынке, подталкиваемый протестами торговых палат, а также собраний в Калькутте, лорд Каннинг счел необходимым стать пай-мальчиком и стараться действовать в согласии с пожеланиями денежных кругов; однако его сообщение от 21 февраля 1859г снова показывает, что рассудок человека не зависит от его воли. Что ему следовало сделать? Следовало не выпускать одновременно двух займов на различных условиях, а сразу назвать денежным кругам сумму, необходимую для текущего года, и не обманывать их заявлениями, следующими друг за другом и противоречащими одно другому. А что делает в своем сообщении лорд Каннинг? Сначала он говорит, что необходимо получить посредством займа на индийском рынке на 1859/1860г сумму в 5000000 ф. ст. из 5,5%, и что

«когда эта сумма будет реализована, подписка на заем 1859/1860 г. будет прекращена, и в течение этого года в Индии уже не будет проводиться новых, займов».

В этом же самом сообщении он, лишая всякой ценности только что данные им заверения, продолжает:

«В Индии в 1859/1860г не будет выпущено займа, приносящего более высокий процент, иначе, как при условии предписания со стороны индийской администрации в Англии».

Но и это еще не все. Фактически он открывает двойной заем на различных условиях. Возвещая, что «выпуск казначейских векселей на условиях, сообщенных 26 января 1859г, будет прекращен 30 апреля», он заявляет, «что новый выпуск казначейских векселей будет объявлен с 1 мая», и что этот выпуск будет приносить около 5,75% и подлежать выкупу по истечении года со дня выпуска. Оба займа держатся открытыми одновременно, поскольку подписка на заем, объявленный в январе, еще не закончена. Единственный финансовый вопрос, который лорд Каннинг, по-видимому, способен понять, — это то, что его ежегодное жалованье номинально равняется сумме в 20000 ф. ст., а фактически доходит до 40000 фунтов стерлингов. В результате, несмотря на насмешки кабинета Дерби и свою всем известную неспособность, он держится за свой пост из «чувства долга».

Последствия индийского финансового кризиса для английского отечественного рынка стали уже вполне очевидными. Прежде всего, отправки серебра в счет правительства, в соединении с крупными отправками его по торговым расчетам, в период, когда обычное поступление серебра из Мексики задерживалось вследствие сильных волнений в этой стране, разумеется, подняли цену серебра в слитках. 25 марта она повысилась до искусственно вздутой цены в 62,75 пенса за стандартную унцию; это вызвало такой прилив серебра из всех частей Европы, что цена его в Лондоне снова упала до 62³/₈ пенса, между тем как учетная ставка в Гамбурге поднялась с 2,5 до 3%. В результате этого усиленного ввоза серебра курс на бирже изменился неблагоприятно для Англии, и начался отлив золота в слитках, который пока только освобождает лондонский денежный рынок от избытка денег, однако в конце концов может серьезно на нем отразиться, если принять еще во внимание, что к этому обстоятельству прибавляются значительные континентальные займы. Как бы то ни было, обесценение на лондонском денежном рынке индийских правительственных бумаг и гарантированных железнодорожных акций, которое неблагоприятно отзовется на правительственных и железнодорожных займах, еще предстоящих в этом сезоне, несомненно является самым серьезным последствием индийского финансового кризиса на отечественном рынке. Акции многих индийских железных дорог продаются со скидкой в 2 или 3% с нарицательной стоимости, хотя 5%-й доход с них гарантирован правительством.

Однако, принимая все это во внимание, я все же считаю кратковременную индийскую финансовую панику делом второстепенной важности, по сравнению с общим кризисом индийского казначейства, рассмотреть который мне, быть может, еще представится случай.

Лондон, 12 апреля 1859г

Известия, доставленные последней континентальной почтой, не только не говорят о каком-либо ослаблении финансового кризиса в Индии, но, напротив, обнаруживают такое состояние расстройства, которое едва ли можно было предположить. Уловки, к которым вынуждено прибегать правительство Индии, чтобы покрыть свои наиболее неотложные нужды, лучше всего можно иллюстрировать недавним мероприятием губернатора Бомбея. Бомбей является рынком, на котором находит сбыт в среднем ежегодно 30000 ящиков опиума из Мальвы, поставляемого партиями в 2000—3000 ящиков ежемесячно; расчет по этим поставкам производится векселями, выданными на Бомбей. Налагая 400 рупий на каждый ящик, ввозимый в Бомбей, правительство ежегодно получает доход с мальвского опиума в 1200000 фунтов стерлингов. В настоящее время, с целью пополнить свою истощенную казну и предупредить назревающее банкротство, бомбейский губернатор объявил о повышении пошлины на каждый ящик мальвского опиума с 400 до 500 рупий; однако в то же время он указывает, что повышенная пошлина будет взиматься лишь начиная с 1 июля, так что владельцы мальвского опиума имеют право ввозить свое снадобье еще в течение четырех месяцев с уплатой старой пошлины. Так как 15 июня начинается муссон, то с середины марта, когда было объявлено о повышении пошлины, до 1 июля остается всего лишь два с половиной месяца, в течение которых можно ввозить опиум. Само собой разумеется, что владельцы мальвского опиума воспользуются предоставленным им промежутком времени для отправки опиума по старой пошлинной ставке и, следовательно, в течение двух с половиной месяцев сбудут весь свой наличный запас в президентство. Так как количество опиума как старого, так и нового урожая, остающегося в Мальве, равняется 26000 ящиков, а цена мальвского опиума достигает 1250 рупий за ящик, то мальвские купцы должны будут выставить на бомбейских купцов векселя на сумму не менее чем в 3000000 ф. ст., из которых более 1000000 фунтов должны попасть в бомбейское казначейство. Цель этой финансовой уловки совершенно очевидна. Будущее повышение пошлины ставится перед торговцами опиумом in terrorem {в качестве угрозы}, чтобы иметь возможность забрать вперед весь годичный доход от пошлины на опиум и принудить торговцев этим товаром уплатить ее сразу. Было бы совершенно излишним распространяться на тему о шарлатанском характере этого изобретения, которое наполняет казну в настоящий момент, но зато создает в ней соответствующую пустоту в ближайшие несколько месяцев; однако трудно привести более поразительный пример, свидетельствующий об истощении средств, находящихся в распоряжении наследников Великого Могола.

Обратимся теперь к рассмотрению общего состояния индийских финансов, в каком они оказались в результате последнего восстания. Согласно последним официальным отчетам, чистый доход, извлекаемый британцами из своего индийского владения, равняется 23208000 ф. ст., круглым счетом 24000000 фунтов стерлингов. Этого ежегодного дохода никогда не хватало для покрытия ежегодного расхода. С 1836 до 1850г чистый дефицит выразился в сумме 13171096 ф. ст., или в среднем примерно в 1000000 ф. ст. ежегодно. Даже в 1856г, когда казначейство как никогда пополнилось благодаря широко проводимым лордом Далхузи аннексиям, ограблениям и вымогательствам, доход не равнялся расходу, но, напротив, к накопившемуся дефициту прибавилось около четверти миллиона фунтов стерлингов. В 1857г дефицит был равен 9000000 ф. ст., в 1858г он достиг 13000000 ф. ст., а в 1859г само индийское правительство определяло его в 12000000 фунтов стерлингов, Итак, первое заключение, к которому мы приходим, состоит в том, что даже при обычных обстоятельствах дефицит все увеличивался и что при обстоятельствах чрезвычайных он должен достигнуть размеров, равных половине и даже более ежегодного дохода.

Возникает вопрос, в какой степени этот уже существующий разрыв между расходами и доходами индийского правительства увеличился благодаря недавним событиям? Новый постоянный долг Индии, выросший в связи с подавлением восстания сипаев, даже самыми оптимистическими английскими финансистами оценивается в сумме от 40000000 до 50000000 ф. ст., между тем как г-н Уилсон оценивает постоянный дефицит, или ежегодный процент по этому новому долгу, подлежащий выплате из ежегодного дохода, не менее чем в 3000000 фунтов стерлингов. Однако было бы большой ошибкой думать, что этот постоянный дефицит в 3000000 представляет единственное наследство, оставленное повстанцами своим победителям. Издержки на подавление восстания принадлежат не только к прошлому, но в значительной степени они относятся также к будущему. Даже в спокойные времена, до начала восстания, военные расходы поглощали по крайней мере 60% всего обычного дохода, ибо они превышали 12000000 ф. ст., но теперь положение изменилось. В начале восстания европейская армия в Индии насчитывала 38000 человек боевого состава, в то время как туземная армия насчитывала 260000 человек. Военные силы, которые находятся в настоящее время на службе в Индии, состоят из 112000 европейских и 320000 туземных солдат, включая туземную полицию. Можно было бы с достаточным основанием сказать, что эти небывалые цифры будут сведены к более умеренным с исчезновением тех чрезвычайных обстоятельств, из-за которых они выросли до их нынешних размеров. Однако военная комиссия, назначенная британским правительством, пришла к заключению, что в Индии понадобится постоянная европейская армия численностью в 80000 человек, при наличии туземной армии в 200000 человек, что означает повышение военных расходов почти вдвое сравнительно с их первоначальным размером. Во время прений в палате лордов об индийских финансах 7 апреля все авторитетные ораторы сходились в двух пунктах: они признавали, с одной стороны, что ежегодный расход только на армию, равный почти 20000000 ф. ст., несовместим с чистым доходом Индии всего в 24000000 ф. ст., а с другой стороны, что трудно представить себе такое положение вещей, которое позволило бы англичанам, без риска, оставить Индию на неопределенный ряд лет без европейской армии, вдвое превышающей ее численность перед началом восстания. Но предполагая даже возможным увеличение на длительный период европейских войск только на одну треть сравнительно с их первоначальным составом, мы получаем новый постоянный ежегодный дефицит, по крайней мере, в 4000000 фунтов стерлингов. Итак, новый постоянный дефицит, происходящий, с одной стороны, от консолидированного долга, образовавшегося в течение восстания, а с другой стороны, от постоянного роста численности британских войск в Индии, по самому умеренному подсчету будет не менее 7000000 фунтов стерлингов.

К этому необходимо прибавить еще две другие статьи, из которых одна происходит от роста обязательств, а другая — от уменьшения доходов. Согласно недавнему заявлению железнодорожного департамента индийского ведомства в Лондоне, общее протяжение железных дорог, утвержденных для Индии, равно 4817 милям, из которых до сих пор построено только 559 миль. Вся сумма капитала, вложенного различными железнодорожными компаниями, равняется 40000000 ф. ст., из которых 19000000 ф. ст. уплачены, а 21000000 ф. ст. еще должны быть внесены, причем на 96% всей суммы подписка была произведена в Англии и только на 4% — в Индии. На эту сумму в 40000000 ф. ст. правительство гарантировало 5% дохода, так что ежегодный процент, подлежащий уплате из доходов Индии, достигает 2000000 ф. ст., которые должны выплачиваться еще до того, как железные дороги начнут действовать и смогут приносить какой-либо доход. Граф Элленборо исчисляет убыток, проистекающий для индийских финансов из этого источника, на ближайшие три года в 6000000 ф. ст., а впоследствии постоянный дефицит от этих железных дорог — в полмиллиона ежегодно. Наконец, из 24000000 ф. ст. индийского чистого дохода сумма в 3619000 ф. ст. извлекается от продажи опиума в чужие страны, — источник дохода, который, как теперь повсюду признают, должен в значительной степени сократиться в силу последнего договора с Китаем. Таким образом, становится очевидным, что, помимо экстренных расходов, вызываемых необходимостью довести до конца подавление восстания, ежегодный постоянный дефицит, по крайней мере в 8000000 ф. ст., придется покрывать из чистого дохода в 24000000 ф. ст., которые правительство, быть может, сумеет повысить до 26000000 ф. ст. посредством новых налогов. Неизбежным результатом такого положения вещей явится необходимость взвалить на английского налогоплательщика обязательства по индийскому долгу и, как объявил в палате общин сэр Д. К. Льюис,

«ежегодно вотировать четыре или пять миллионов в качестве субсидии для так называемой ценной колонии британской короны».

Приходится признать, что такой финансовый результат «славного» отвоевания Индии производит далеко не чарующее впечатление и что Джону Булю приходится платить весьма высокие покровительственные пошлины ради того, чтобы обеспечить манчестерским фритредерам монополию на индийском рынке.

Написано К. Марксом, 8 и 12 апреля 1859г

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» №5624, 30 апреля 1859г

Перевод с английского