К. Маркс. БЕЛЬГИЙСКИЕ ИЗБИЕНИЯ

 

К РАБОЧИМ ЕВРОПЫ И СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

 

В Англии редко проходит неделя без стачки, и притом крупной стачки. Если бы правительство в таких случаях натравливало своих солдат на рабочий класс, эта страна стачек превратилась бы в страну избиений, но не надолго. После нескольких опытов подобного применения физической силы эта власть перестала бы существовать. В Соединенных Штатах также в течение последних нескольких лет число стачек и их размеры непрерывно растут, иногда даже сопровождаясь беспорядками. Но кровопролитий не было. В некоторых крупных военных государствах континентальной Европы начало эры стачек можно отнести к окончанию Гражданской войны в Америке. Но и там тоже кровопролитий не было. Существует лишь одна страна в цивилизованном мире, где каждую стачку немедленно и рьяно превращают в предлог для официального избиения рабочего класса. Эта обетованная страна — Бельгия, образцовое государство континентального конституционализма, уютный, хорошо отгороженный маленький рай землевладельцев, капиталистов и попов. Свои ежегодные избиения рабочих бельгийское правительство устраивает с точностью, не уступающей ежегодному обращению земли вокруг солнца. В этом году избиение отличается от прошлогоднего лишь еще более ужасающим количеством жертв, более отвратительной жестокостью со стороны смехотворной в прочих отношениях армии, более шумным ликованием клерикальной и капиталистической прессы и большей вздорностью предлогов, выдвинутых правительственными палачами.

Теперь доказано, даже невольными свидетельствами капиталистической прессы, что совершенно законная стачка пудлинговщиков на Кокерильском железоделательном заводе в Серене приняла характер беспорядков лишь потому, что на место происшествия неожиданно направили сильный отряд кавалерии и жандармерии, чтобы спровоцировать народ. С 9 по 12 апреля эти отважные воины не только храбро нападали с саблями и штыками на безоружных рабочих, но без разбора убивали и ранили также мирных прохожих, силой вламывались в частные дома и развлекались даже тем, что несколько раз неистово штурмовали здание вокзала в Серене, в котором забаррикадировались пассажиры. Когда прошли эти ужасные дни, распространился слух, что г-н Камп, мэр Серена, состоит агентом Кокерильской акционерной компании, что бельгийский министр внутренних дел, некий г-н Пирме, в то же время является самым крупным акционером одного из соседних рудников, на котором также происходила стачка, и что его королевское высочество принц Фландрский вложил в предприятия Кокериль 1500000 франков. Отсюда сделали скоропалительный и поистине странный вывод, будто серенское избиение было своего рода coup d'état {государственным переворотом} акционерной компании, который фирма Кокериль тайно подстроила совместно с бельгийским министром внутренних дел только для того, чтобы запугать своих недовольных подданных. Но вскоре эта клевета была блестяще опровергнута последующими событиями, развернувшимися в Боринаже, каменноугольном районе, где бельгийский министр внутренних дел, вышеупомянутый г-н Пирме, не является, по-видимому, одним из ведущих капиталистов. Когда в этом районе стачка охватила почти всех рудокопов, там были сосредоточены многочисленные войска, которые открыли военные действия в Фрамри ружейной пальбой; в результате 9 рудокопов было убито и 20 тяжело ранено; после этого маленького введения был оглашен закон о беспорядках, — довольно своеобразно названный по-французски «les sommations préalables», — а затем бойня возобновилась.

Некоторые политики объясняют эти невероятные подвиги побуждениями высокого патриотизма. Бельгийское правительство, говорят они, которое как раз в это время занято переговорами со своим французским соседом по некоторым щекотливым вопросам, должно было продемонстрировать героизм своей армии. Отсюда и разделение вооруженных сил по всем правилам науки, демонстрирующее сначала неудержимую стремительность бельгийской кавалерии в Серене, а затем непоколебимую мощь бельгийской пехоты в Фрамри. Найдется ли более верное средство для устрашения чужестранца, чем эти незатейливые битвы, в которых невозможно потерпеть поражение, и эти отечественные поля сражений, где сотни убитых, изувеченных и взятых в плен рабочих создают столь блестящий ореол для неуязвимых воинов, которые все до одного сохраняют свою шкуру невредимой?

Другие политики, наоборот, подозревают бельгийских министров в том, что они подкуплены Тюильри и периодически разыгрывают эту ужасную пародию гражданской войны, чтобы доставить Луи Бонапарту повод стать спасителем общества в Бельгии, как он был им во Франции. Но разве кто-либо когда-либо обвинял бывшего губернатора Эйра, организовавшего избиение негров на острове Ямайке, в том, что он намеревался отторгнуть этот остров от Англии и передать его в руки Соединенных Штатов? Спору нет, бельгийские министры — превосходные патриоты в духе Эйра. Подобно тому как он был беззастенчивым орудием вест-индских плантаторов, они являются беззастенчивым орудием бельгийских капиталистов.

Бельгийский капиталист прославился на весь мир своей любовью к тому, что он называет свободой труда (la liberté du travail). Он так любит предоставленную его рабочим, независимо от пола и возраста, свободу работать на него всю свою жизнь, что всегда отвергает с негодованием всякий фабричный закон, как нарушение этой свободы. Он содрогается при одной мысли о том, что простой рабочий может оказаться настолько безнравственным, что станет претендовать на более высокое призвание, чем призвание обогащать своего хозяина и естественного повелителя. Ему мало того, чтобы его рабочий оставался жалким невольником, который работает сверх меры за ничтожную плату; как всякий рабовладелец, он хочет вдобавок превратить его в невольника, заискивающего, раболепного, подавленного, смиренного, благоговейно-покорного. Отсюда его бешеная злоба против стачек. Стачка для него — богохульство, бунт рабов, знамение социальной катастрофы. Отдайте государственную власть, как это имеет место в Бельгии, в полное, безраздельное и бесконтрольное распоряжение вот таких людей, жестоких вследствие явной трусости, и вам не придется удивляться по поводу того, что сабля, штык и ружье применяются в такой стране как законные и нормальные орудия понижения заработной платы и повышения прибыли. И действительно, какой еще цели может служить бельгийская армия? Когда по распоряжению официальной Европы Бельгия была объявлена нейтральной страной, следовало, само собой разумеется, запретить ей такую обременительную роскошь, как армия, за исключением, быть может, горстки солдат для пополнения дворцовой стражи и устройства королевских потешных парадов. Однако на территории в 536 квадратных лье Бельгия содержит армию более многочисленную, чем армия Соединенного королевства или Соединенных Штатов. Боевые заслуги этой нейтрализованной армии роковым образом измеряются числом ее разбойничьих вылазок против рабочего класса.

Легко понять, что Международное Товарищество Рабочих не оказалось желанным гостем в Бельгии. Преданное анафеме духовенством, осыпанное клеветой в респектабельной прессе, оно вскоре вступило в борьбу с правительством. Последнее усердно пыталось от него избавиться, возложив на него ответственность за стачки углекопов в Шарлеруа в 1867—1868гг, стачки, которые закончились, по неизменному бельгийскому правилу, официальными избиениями, за коими последовали судебные преследования жертв. Эта интрига не только не удалась, но более того, Товарищество предприняло активные шаги, благодаря которым рудокопы в Шарлеруа были признаны невиновными, а тем самым виновным было признано само правительство. Раздраженные этой неудачей, бельгийские министры излили свою злобу в яростных обвинениях Международного Товарищества Рабочих с трибуны палаты депутатов, они торжественно заявили, что никогда не допустят, чтобы общий конгресс Товарищества собрался в Брюсселе. Несмотря на их угрозы, конгресс состоялся в Брюсселе. Но теперь, наконец, Интернационалу все же суждено склониться перед 536 квадратных лье бельгийского всемогущества. Его преступное соучастие в недавних событиях было доказано с полной очевидностью. Эмиссары Брюссельского центрального комитета для Бельгии и некоторые из местных комитетов изобличены в многочисленных тяжких преступлениях. Они, во-первых, усиленно стремились успокоить возбужденных бастующих рабочих и предостеречь их от правительственных ловушек. В некоторых местностях они действительно предотвратили кровопролитие. И последнее по порядку, но не по важности, эти злонамеренные эмиссары расследовали на местах, проверили путем свидетельских показаний, тщательно записали и публично разоблачили кровавые неистовства защитников порядка. Простой процедурой заключения в тюрьму они были сразу превращены из обвинителей в обвиняемых. Затем были произведены грубые налеты на жилища членов Брюссельского комитета, все их бумаги были конфискованы, некоторые из членов Комитета были арестованы по обвинению в принадлежности к Товариществу, «основанному в целях посягательства на жизнь и собственность частных лиц». Другими словами, их обвиняли в принадлежности к некоему сообществу тугов, именуемому Международным Товариществом Рабочих. Подстрекаемое нелепыми измышлениями клерикальной прессы и дикими воплями капиталистической прессы, это наглое правительство пигмеев делает решительно все для того, чтобы утопить себя в болоте насмешек, после того как оно выкупалось в море крови.

Бельгийский центральный комитет в Брюсселе уже заявил о своем намерении организовать исчерпывающее расследование избиений в Серене и Боринаже и опубликовать затем его результаты. Мы намерены распространить эти разоблачения по всему миру, чтобы всем раскрыть глаза на заносчивость бельгийских капиталистов, излюбленное изречение которых гласит: La liberté, pour faire le tour du monde, n'a pas besoin de passer par ici (la Belgique) — чтобы обойти весь мир, свободе незачем проходить через Бельгию.

Быть может, бельгийское правительство воображает, что так же, как оно заработало себе передышку после революции 1848—1849гг, сделавшись полицейским агентом всех реакционных правительств европейского континента, оно и теперь снова сможет избежать грозящей ему опасности, если будет усердно разыгрывать роль жандарма капитала против труда. Но это — серьезная ошибка. Вместо того, чтобы отсрочить катастрофу, бельгийское правительство только ускорит ее наступление. Сделав имя Бельгии нарицательным именем и посмешищем для народных масс всего мира, оно устранит последнее препятствие, которое еще мешает деспотам стереть название этой страны с карты Европы.

Поэтому Генеральный Совет Международного Товарищества Рабочих обращается к рабочим Европы и Соединенных Штатов с призывом открыть денежную подписку для облегчения страданий вдов, жен и детей бельгийских жертв, а также для покрытия расходов, связанных с защитой на суде арестованных рабочих и с расследованием, предпринятым Брюссельским комитетом.

По поручению Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих:

Р. Аплгарт, председательствующий; Р. Шо,

секретарь для Америки; Бернар, секретарь для

Бельгии; Эжен Дюпон, секретарь для Франции;

Карл Маркс, секретарь для Германии; Жюль

Жоаннар, секретарь для Италии; А. Жабицкий,

секретарь для Польши; Г. Юнг, секретарь для

Швейцарии; Кауэлл Степни, казначей.

И. Г. Эккариус, секретарь Генерального Сове-

та.

Лондон, 4 мая 1869г

Все взносы в пользу жертв бельгийских избиений следует направлять по адресу Генерального Совета: 256, Хай Холборн, Лондон, Уэстерн Сентрал.

Написано К. Марксом

Печатается по тексту листовки

Напечатано в виде листовки «The Belgian Massacres. То the Workmen of Europe and the United States» в мае 1869г и в газетах «L'Internationale» №18, 15 мая 1869г и «Demokratisches Wochenblatt» №21, 22 мая 1869г

Перевод с английского