К. Маркс. АБОЛИЦИОНИСТСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ В АМЕРИКЕ

 

На страницах нашей газеты уже отмечалось, что президент Линкольн — человек юридически осторожный, ищущий примирения на почве конституции, родом из пограничного рабовладельческого штата Кентукки — лишь с большим трудом высвобождается из-под контроля «лояльных» рабовладельцев, всячески старается избежать открытого разрыва с ними и именно поэтому вступает в конфликт с принципиально последовательными партиями Севера, все более и более выдвигаемыми ходом событий на передний план. Прологом к этому конфликту можно считать речь, произнесенную Уэнделлом Филлипсом в Абингтоне (Массачусетс) по случаю годовщины освобождения рабов в английской Вест-Индии.

Уэнделл Филлипс, наряду с Гаррисоном и Дж. Смитом, является главой аболиционистов в Новой Англии. В течение тридцати лет он неустанно и с опасностью для жизни провозглашал в качестве боевого лозунга освобождение рабов, одинаково равнодушный к насмешкам газет, к улюлюканью продажных rowdies {хулиганов} и к предостережениям заботливых друзей. Как один из крупнейших ораторов Севера, как человек железной воли, соединяющий огромную энергию с самым возвышенным образом мыслей, он пользуется признанием даже со стороны своих противников. Лондонская «Times» — что может более убедительно характеризовать эту великодушную газету? — в сегодняшнем номере доносит вашингтонскому правительству о речи Уэнделла Филлипса в Абингтоне. «Times» считает эту речь «злоупотреблением» свободой слова.

 

«Невозможно», — говорит «Times», — «придумать что-либо более необузданное. Никогда ни в одной стране ни один человек, находящийся в здравом уме и хоть сколько-нибудь ценящий свою жизнь или свободу; не произносил столь безумные слова во времена гражданской войны. Читая эту речь, нельзя не прийти к выводу, что оратор поставил своей целью добиться преследования со стороны правительства».

 

И «Times», несмотря на свою ненависть к правительству Союза, — а может быть, именно благодаря ей, — по-видимому, не прочь выступить в роли государственного обвинителя!

Речь Уэнделла Филлипса в Абингтоне при нынешних условиях имеет более важное значение, чем какая-либо военная сводка. Мы приводим поэтому наиболее яркие места из этой речи.

 

«Правительство», — сказал между прочим Уэнделя Филлипс, — «борется за сохранение рабства, и поэтому борьба его бесполезна. Линкольн ведет политическую войну. Но еще и по сей день он страшится штата Кентукки больше, чем всего Севера. Он доверяет Югу. Негры, сражавшиеся на стороне южан, на вопрос, не страшен ли им град пушечных ядер и бомб, разрывающих вокруг землю и разбивающих деревья в щепки, отвечали: «Нет, масса {massa – искажённое английское слово «master» (хозяин), употреблявшееся неграми на юге США}; мы знаем, что они предназначены не для нас!» То же самое могли бы сказать мятежники о бомбах Мак-Клелланй! Они знают, что эти бомбы предназначены вовсе не для того, чтобы причинить им зло. Я не утверждаю, что Мак-Клеллан предатель, но я утверждаю, что если бы он был предателем, то он должен был бы действовать в точности так, как он действовал. Не опасайтесь за Ричмонд, Мак-Клёллан не возьмет его. Если война будет и дальше вестись таким же образом, без разумной цели, то это будет бесполезной потерей крови и золота. Лучше пусть уж Юг стал бы независимым сегодня, чем рисковать хотя бы еще одной человеческой жизнью ради войны, которая ведется на основе нынешней вызывающей отвращение политики. Для продолжения войны в прежнем масштабе требуется 125000 человек ежегодно и миллион долларов ежедневно. Но от Юга вам все равно не избавиться. Джефферсон как-то сказал о рабстве: «У южных штатов волк под самым носом, но они не могут его ни поймать, ни прогнать прочь». Так и у нас Юг под самым носом, но мы не можем ни поймать его, ни прогнать прочь. Признайте его завтра, и вы все-таки не добьетесь мира. Целых 80 лет жил он вместе с нами, страшась нас все это время, ненавидя нас на протяжении доброй половины этого периода, постоянно причиняя нам хлопоты и клевеща на нас. В случае уступки его нынешним притязаниям, он, упоенный своим успехом, Не оставался бы и года в пределах своей воображаемой границы — нет, в тот момент, когда мы заговорим о мирных условиях, он станет кричать о своей победе. Мы не добьемся мира до тех пор, пока не будет искоренено рабство. Пока вы оставляете во главе нашего нынешнего правительства черепаху, вы делаете дыру одной рукой для того, чтобы заткнуть ее другой рукой. Пусть вся нация подтвердит решения Нью-йоркской торговой палаты, и тогда у армии будет нечто такое, за что стоит сражаться. Джефферсон Дэвис не стал бы брать Вашингтон, даже если бы он был в состоянии сделать это. Он знает, что бомба, упавшая в этот Содом, пробудила бы всю нацию.

Весь Север загремел бы тогда в один голос: «Долой рабство, долой все, что мешает спасению республики!» Джефферсон Дэвис вполне удовлетворен своими успехами. Эти успехи намного превзошли его ожидания! Если только он продержится с их помощью до 4 марта 1863г, то Англия — и это будет в порядке вещей — признает южную Конфедерацию... Президент не выполнил акта о конфискации. Он, может быть, честный человек, но что нам за дело до его честности! Он не умеет ни видеть, ни предвидеть. Когда я был в Вашингтоне, я удостоверился, что Линкольн еще три месяца тому назад написал прокламацию об освобождении всех рабов, но Мак-Клеллан заставил его отказаться от этого решения, а представителя Кентукки принудили его оставить на посту Мак-Клеллана, которому он не доверяет. Потребуются годы для того, чтобы Линкольн научился сочетать свои юридически-адвокатские сомнения с требованиями гражданской войны. В этом страшная ограниченность демократического правления и его величайшее зло.

Во Франции 100 человек, убежденных в своей правоте, увлекли бы за собой весь народ, но для того чтобы наше правительство сделало хоть один шаг, сначала должны всколыхнуться 19 миллионов. А скольким из этих миллионов годами внушалось, что рабство есть божественный институт! При наличии таких предрассудков, когда парализованы руки и сердца, вы требуете от президента, чтобы он спас вас от негров! Если эта теория правильна, то только рабовладельческий деспотизм может дать нам временный мир... Я знаю Линкольна. В Вашингтоне я снял с него мерку. Он — первоклассная посредственность («a first-rate second-rate man»). Он честно дожидается того момента, когда нация возьмет его в руки, как метлу, и выметет с его помощью рабовладение... В минувшие годы неподалеку от этой трибуны, с которой я сейчас говорю, виги стреляли в воздух, чтобы заглушить мой голос, а каков результат?

Сыновья этих вигов нашли теперь могилу в болотах Чикахомини! Уничтожьте же с божьей помощью этот Союз и создайте вместо него другой, на фундаменте которого было бы начертано: «Политическое равенство для всех граждан мира»... Во время своего пребывания в Чикаго я спрашивал у юристов Иллинойса, среди которых Линкольн занимался адвокатской практикой, что он за человек, может ли он сказать «нет»? Ответ гласил: «Это бесхребетный человек. Если американцы хотели избрать человека, абсолютно не способного к руководству, к инициативе, они должны были избрать Авраама Линкольна. Никто не слышал, чтобы он когда-нибудь сказал «нет!». Я спросил: «А Мак-Клеллан способен сказать «нет»?». Директор Чикагско-Центральной железной дороги, где служил Мак-Клеллан, ответил: «Он не способен принять какое-либо решение. Спросите его о чем-нибудь — и пройдет час, прежде чем он даст ответ. За все время, пока он имел дело с правлением Центральной железной дороги, он ни разу не разрешил ни одного серьезного спорного вопроса».

Таковы эти два человека, от которых больше, чем от кого бы то ни было, зависит сейчас судьба республики Севера! Лица, хорошо знакомые с состоянием армии, уверяют, что Ричмонд можно было бы взять уже пять раз, если бы этому не мешал бездельник, стоящий во главе Потомакской армии; но он предпочел месить грязь в болотах Чикахомини, чтобы потом с позором покинуть это место вместе с его навозными укреплениями. Линкольн, из жалкой трусости перед пограничными рабовладельческими штатами, оставляет этого человека на его теперешнем посту; но недалек тот день, когда Линкольн признается, что он никогда не доверял Мак-Клеллану... Будем надеяться, что война продлится достаточно долго, чтобы превратить нас в настоящих мужей, и тогда мы быстро добьемся победы. Бог вложил в наши руки громовую стрелу освобождения, чтобы поразить мятежников...»

 

Написано К. Марксом 22 августа 1862г

Напечатано в газете «Die Presse» №239, 30 августа 1862г

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Hosted by uCoz