К. МАРКС. ОБОРОНА. — ФИНАНСЫ. — ВЫМИРАНИЕ АРИСТОКРАТИИ. — ПОЛИТИКА

 

Лондон, вторник, 8 февраля 1853г.

«Daily News» утверждает, что вопрос об учреждении милиция для береговой обороны серьезно обсуждается правительством.

Отчеты банка показывают дальнейшее уменьшение количества золота на сумму в 362084 фунта стерлингов. За последние две недели около 1000000 ф. ст. золотом было отправлено частью на континент, частью — перечеканенными в монету — в Австралию. Так как золотой запас Французского банка также продолжает уменьшаться, несмотря на значительный приток золота из Англии, то, очевидно, начался процесс образования сокровищ в руках частных лиц, а это является ярким признаком всеобщего неверия в прочность наполеоновского режима.

В настоящий момент имеет место всеобщее требование рабочих о повышении заработной платы, в особенности судостроителей, углекопов, фабричных рабочих и механиков. Это требование порождено господствующим процветанием, и его нельзя рассматривать как совершенно необычное явление. Более заслуживающим внимания фактом является организованная по всем правилам стачка сельскохозяйственных рабочих — событие до сих пор небывалое. Сельскохозяйственные рабочие Южного Уилтшира забастовали, требуя повышения заработной платы на 2 шиллинга, в настоящее время их заработная плата равна лишь 7 шиллингам в неделю.

Согласно квартальным отчетам начальника бюро регистрации актов гражданского состояния, в течение прошлого года эмиграция из Великобритании определялась цифрой в 1000 человек в день; прирост населения был несколько меньшим. Одновременно сильно увеличилось число браков.

Со смертью виконта Мелбурна и графа Тирконнела, а также графа Оксфорда в течение последних двух педель угасли целых три пэрских рода. Если какой-либо класс и составляет исключение из закона Мальтуса о размножении в геометрической прогрессии, то это — класс наследственной аристократии. Взять, например, пэров и баронетов Великобритании. От норманской знати в наши дни сохранилось совсем немногое, если вообще сохранилось что-либо; не намного больше уцелело и первоначальных баронетских родов времен короля Якова I. Значительное большинство членов палаты лордов было возведено в это звание в 1760 году. Звание баронета восходит к 1611г., к царствованию Якова I. Из всех баронетских родов, получив­ших тогда это звание, до настоящего времени дожило лишь тринадцать; из тех же, которые были возведены в этот сан в 1625г., осталось всего 39. Другим примером действия того же закона является необычайно быстрое вымирание венецианской аристократии, несмотря на то, что все сыновья венецианских аристократов причислялись к знати по праву рождения. Амло насчитывал в свое время в Венеции 2500 аристократов, пользовавшихся правом голоса в Совете. К началу XVIII века их осталось только 1500, хотя за это время прибавился ряд новых аристократических родов. Правительствующий совет в Берне за время от 1583 до 1654г. включил 487 семейств в состав наследственного патрициата; из них 399 вымерло в течение двух столетий, к 1783г. их осталось только 108. Если обратиться к более древним периодам истории, то Тацит сообщает нам, что император Клавдий создал новое поколение патрициев, «exhaustis etiam quas dictator Caesar lege Cassia et princeps Augustus lege Saenia sublegere» {«ибо вымерли даже те, которые были включены дополнительно диктатором Цезарем по закону Кассия и принцепсом Августом по закону Сения» (Тацит. «Анналы»}. Из этих фактов видно, что природа не дорожит наследственной аристократией, и можно смело утверждать, что английская палата лордов уже давно умерла бы естественной смертью, если бы не постоянный приток свежей крови и не система искусственной поддержки. Современная физиология установила, что среди высших животных плодовитость находится в обратном отношении к развитию нервной системы, и в частности к росту количества мозгового вещества. Но, конечно, никто не осмелится утверждать, что вымирание английской аристократии в какой-либо мере связано с изобилием мозгового вещества.

Те самые партии, которые предсказывали наступление «тысячелетнего царства» и положили ему начало, кажется, уже сейчас, еще до созыва палаты общин, считают его прекратившимся. В «Times», в номере от 4 февраля, говорится:

 

«В то время как манчестерцы мечут громы и молнии против правительства лорда Абердина... ирландский папизм и ирландский социализм (?) расточают свои сомнительные похвалы лорду Дерби и г-ну Дизраэли».

 

Что касается выражения «ирландский социализм», употребленного «Times», то, само собой разумеется, оно относится к агитации в защиту прав арендаторов. В будущем, когда представится случай, я намерен показать, что теории всех современных английских буржуазных экономистов находятся в полном согласии с принципами Лиги защиты прав арендаторов, Как мало тенденция только что цитированной статьи «Times» разделяется другими газетами, можно видеть из следующих строк в «Morning Advertiser»:

 

«Мы презирали бы ирландцев, если бы считали их способными изменить принципам Лиги защиты прав арендаторов».

 

Крайнее раздражение газеты Абердина объясняется фактом полного крушения надежд «тысячелетнего» министерства. Гг. Садлер и Кьоу были признанными лидерами ирландской бригады — один в кабинете, другой на поле битвы. Г-н Садлер руководил и управлял, г-н Кьоу произносил речи. Купив этих двух, надеялись заполучить всю компанию. Но члены ирландской бригады были посланы в парламент с обязательством быть в оппозиции и оставаться независимыми от всякого правительства, которое не установит полного религиозного равенства и не проведет в жизнь принципы билля Шермена Крофорда о правах ирландских арендаторов. Таким образом, «Times» возмущается этими людьми за то, что они не желают нарушить свое слово. Непосредственный повод к данной вспышке гнева дал митинг и банкет в Келсе, графство Мит. Разосланное циркулярное письмо призывало всех, кому оно было адресовано, выразить свое негодование по поводу «недавнего дезертирства из рядов ирландской парламентской партии»; в этом же духе была составлена и резолюция.

Провал расчетов министерства на ирландскую бригаду можно было предвидеть заранее; однако в характере и в позиции ирландских партий происходят ныне перемены, глубокий смысл которых, кажется, не сознают до сих пор ни сами эти партии, ни английская пресса. Епископы и подавляющее большинство духовенства одобряют поведение католических депутатов, вступивших в правительство. В Карлоу духовенство целиком поддержало г-на Садлера, и он не потерпел бы поражения, если бы не усилия членов Лиги защиты прав арендаторов. Так выглядит этот раскол в глазах истинно католической партии, можно видеть из одной статьи французской газеты «Univers», европейского органа иезуитизма. Там говорится:

 

«Единственный упрек, который с полным правом можно сделать гг. Кьоу и Садлеру, это — то, что они позволили вовлечь себя в сношения с двумя ассоциациями» (Лигой защиты прав арендаторов и Ассоциацией сторонников религиозного равенства), «у которых лишь одна цель — узаконить анархию, пожирающую Ирландию».

 

В пылу гнева «Univers» выдает свою тайну:

 

«Мы глубоко опечалены тем, что обе ассоциации ставят себя в открытую оппозицию к епископам и духовенству, и это в стране, где прелаты и сановники церкви были до сих пор надежнейшими руководителями народной и национальной организации».

 

Отсюда мы можем заключить, что если бы приверженцы Лиги защиты прав арендаторов случайно оказались во Франции, газета «Univers» постаралась бы, чтобы их сослали в Кайенну. Агитация ридилеров была чисто политическим движением и потому католическое духовенство могло использовать эту агитацию для того, чтобы вырвать у английского правительства уступки, причем ирландский народ служил лишь орудием в руках священников. Агитация же в защиту прав арендаторов представляет собой социальное движение, имеющее глубокие корни, движение, которое в своем дальнейшем развитии вызовет окончательный разрыв между церковью и ирландской революционной партией и таким образом освободит народ от того духовного рабства, которое в течение столетий делало бесплодными все его усилия и жертвы, всю его борьбу.

Перейдем теперь к «сходке» руководящих деятелей движения за реформу в Ланкашире и депутатов этого графства, состоявшейся в Манчестере 3 сего месяца. Председательствовал г-н Джордж Уилсон. Он говорил только о неравном представительстве торговых и промышленных округов по сравнению с сельскохозяйственными округами, сказав по этому поводу следующее:

 

«В пяти графствах — Бакингемшир, Дорсетшир, Уилтшир, Нортгемптоншир и Селоп — 63 члена парламента избраны 52921 избирателем и в то же время такое же число членов парламента было избрано от Ланкашира и Йоркшира, имеющих 89669 сельских и 84612 городских избирателей, т. е. в целом 174281 избирателя. Если даже избирать членов парламента пропорционально лишь числу избирателей, то эти пять графств могли бы претендовать только на 19 мест, в то же время Ланкашир, — при такой же норме представительства, — имел бы право на 207 мест. Двенадцать крупных городов или городских избирательных округов (принимая Лондон за два городских избирательных округа) избирают 24 члена парламента, имея 192000 избирателей, население в 3268218 человек и 383000 обитаемых домов. В тоже время Андовер, Бакингем, Чиппенем, Кокермут, Тотнесс, Харидж, Хонитон, Тетфорд, Лимингтон, Марльборо, Грейт-Марльборо и Ричмонд избирают таюке 24 члена парламента, имея 3569 избирателей, 67434 жителя и 1373 обитаемых дома... Самый робкий реформатор и самый умеренный человек вряд ли мог бы возразить против того, чтобы лишить представительства местечки с на селением менее 5000 человек и предоставить свыше двадцати мест крупным избирательным округам».

 

Г-н Милнер Гибсон, член парламента, говорил на тему о народном образовании и о налогах на знания. Что касается билля о реформе, то в его речи заслуживает внимания лишь одно место — его заявление по поводу пункта о равных избирательных округах:

 

«Этот пункт, если хотите, может явиться великим классовым вопросом».

 

Г-н Бротертон, другой член парламента, сказал:

 

«В настоящее время не может считаться удовлетворительным ни один билль о реформе, который не предусматривает равномерного распределения представительства».

 

Но наиболее достопримечательную речь произнес г-н Брайт, член парламента, этот настоящий муж среди «манчестерских мужей». Он сказал:

 

«Правительство является коалиционным правительством, состоящим из вигов и пилитов... У нас нет серьезных оснований так ликовать, как будто мы имеем в правительстве людей, придерживающихся новых принципов и проводящих новую политику, людей, которые заняты широкими начинаниями и не нуждаются в том, чтобы их подталкивали все приверженцы реформы в каждой части страны. (Возгласы: «Правильно!»)»

 

Относительно парламентской реформы Брайт сказал следующее:

 

«Если бы Луи-Наполеон ввел во Франции такое же представительство, как наше, если бы он предоставил все депутатские места сельским округам, где династия Бонапартов пользуется такой популярностью, и не допустил бы избрания депутатов от Парижа, Лиона, Марселя, — то вся английская пресса осуждала бы фальшивую представительную систему, введенную им во Франции. (Возгласы: «Правильно, правильно!»)... Здесь, в Ланкашире, сосредоточена восьмая часть населения Англии, десятая часть ее собственности, облагаемой налогом, десятая часть общего числа ее домов... Мы начинаем понимать, в каком положении мы находимся. (Громкие аплодисменты.) ... Есть еще одно маленькое препятствие — это препятствие, которое встречает тайное голосование. (Возгласы: «Слушайте, слушайте!») Я читал речь, произнесенную лордом Джоном Расселом во время его выборов; наверное, лондонские избиратели были в пре­красном настроении духа, ибо в противном случае они не могли бы оставить без возражений его заявление о том, что он «противник тайны где бы то ни было». Прочитав это, я сказал про себя: «Недурно, если бы я был одним из твоих приверженцев, я посоветовал бы тебе захватить с собой на ближайшее заседание кабинета репортера из редакции «Times»». (Возгласы «Правильно!», смех.)

Теперь перейдем к аргументу сэра Джемса Грехема, который заявил, что «он но думает, чтобы тайное голосование Можно было сделать обязательным». Но почему его нельзя сделать обязательным? Ведь было же сделано обязательным открытое голосование, таким же обязательным можно сделать и тайное. Во всяком случае, оно является обязательным в Массачусетсе и, быть может, также в других штатах Северной Америки; и сэр Джемс Грехем отлично знает, насколько малодоказательно было то, что он говорил перед двумя или тремя тысячами жителей Карлайла в дождливый день, когда слушатели, как я предполагаю, иод своими зонтиками не могли достаточно тщательно взвесить приводимые доводы.

Мы не должны забывать», — сказал в заключение г-н Брайт, — «что все, достигнутое страной со времени революции 1688г., — и особенно в последние годы, — добыто в отважной борьбе промышленного и торгового классов против аристократии и привилегированных классов этой страны. Мы должны продолжать дальше тот же конфликт; осталось еще совершить великие дела. (Аплодисменты, возгласы: «Правильно, правильно!»)»

 

Единогласно принятая резолюция гласит:

 

«Настоящее собрание призывает либеральных депутатов, связанных: с Ланкаширом, рассматривать себя как комитет, имеющий целью содействовать любому мероприятию в пользу парламентской реформы для того, чтобы обеспечить этому графству такое расширение представительства, какое соответствует его населению, промышленности, богатству и культуре».

 

На этом собрания манчестерская школа повторила свой боевой клич: «Промышленная буржуазия против аристократии». Но, с другой стороны, она также выдала тайну своей политики, а именно, стремление к исключению народа из национального представительства и к строгому соблюдению своих особых классовых интересов. Все, что говорилось о тайном голосовании, народном образовании, налогах на знания и т. п., представляет собой не более как риторические украшения; един­ственной, всерьез выдвигаемой целью является уравнение избирательных округов; по крайней мере, это единственный пункт, по которому была принята резолюция и депутаты взяли на себя соответствующее обязательство. Почему? При равных избирательных округах городские интересы взяли бы верх над сельскими: буржуазия завладела бы палатой общин. Если бы манчестерцы сумели добиться равных избирательных округов, избежав при этом необходимости делать серьезные уступки чартистам, то последние вместо двух врагов, которые наперебой, конкурируя друг с другом, старались привлечь их каждый на свою сторону, имели бы против себя одну сплоченную армию врагов, объединивших все свои силы для противодействия требованиям народа. Тогда на некоторое время установилось бы неограниченное господство капитала не только в промышленности, но и в политике.

Плохим предзнаменованием для коалиционного министерства можно считать те похвалы, которые расточались в Келсе и Манчестере бывшему правительству. Г-н Лукас, член парламента, заявил в Келсе:

 

«Нет больших противников прав арендаторов, чем маркиз Ленсдаун, лорд Пальмерстон, Сидни Герберт и другие... Разве вигское министерство и сторонники Грехема не встречали враждебным брюзжанием вопрос об арендаторах? С другой стороны, возьмем официальных представителей тори; и пусть каждый, кто читал предложения, исходящие от различных партий, скажет по совести, не вело ли себя министерство Дерби в этом вопросе в тысячу раз честнее, чем виги».

 

Милнер Гибсон заявил на собрании в Манчестере:

 

«Если даже бюджет последнего министерства в целом был плох, то в нем все-таки имелись некоторые хорошие признаки в отношении будущей политики. (Возгласы: «Правильно, правильно!») Предыдущий канцлер казначейства, по крайней мере, сломал лед. Я имею в виду пошлины на чай. Я слышал из достоверных источников, что у последнего правительства было намерение отменить налог на объявления».

 

Г-н Брайт пошел в своих похвалах еще дальше:

 

«В вопросе о подоходном налоге последнее правительство поступило смело. Со стороны английских сельских дворян, которые являются владельцами огромной части недвижимой, земельной собственности страны, выдвижение и поддержка проекта, устанавливающего различие в нормах обложения недвижимого имущества и доходов от торговли и от других непостоянных источников, явилось шагом, мимо которого мы не должны проходить и который мы в нашем округе обязаны приветствовать. Но г-н Дизраэли затронул еще один пункт, и должен сказать, что я ему за это благодарен. Во вступительной речи к своему бюджету и в речи, в которой он в продолжение трех часов вел бой со всеми сплотившимися против него силами в ту ночь, когда он потерпел окончательное поражение, он коснулся налогов на наследства, под которыми мы понимаем налог с наследуемого движимого имущества и пошлину, взимаемую при утверждении завещаний, признав, что эти налоги нуждаются в упорядочении. (Громкие аплодисменты.)»

Написаний К. Марксом 8 февраля 1853г.

Напечатано е газете «New-York Daily Tribune» №3699, 23 февраля 1853г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского