Тем временем тайная финансовая комиссия «Эмиграции» избрала правление, состоящее из Кинкеля, Виллиха и Рейхенбаха, и постановила серьезно заняться немецким займом. Студент Шурц — как сообщали в конце 1851г. нью-йоркская «Schnellpost», «New-Yorker Deutsche Zeitung» и балтиморский «Correspondent» — был послан во Францию, Бельгию и Швейцарию и стал разыскивать там всех старых, забытых и пропавших без вести парламентариев, имперских регентов, депутатов палат и прочих именитых мужей, вплоть до покойного Раво, чтобы добиться от них гарантирования займа. Эти преданные забвению неудачники поторопились гарантировать предприятие. Ведь гарантирование займа являлось, если оно вообще что-нибудь значило, как бы взаимной гарантией правительственных постов in partibus, и гг. Кинкель, Виллих и Рейхенбах получали таким путем гарантию для своих видов на будущее. И почтенные добродетельные мужи, безутешно прозябавшие в Швейцарии, до такой степени помешались на «организации» и гарантировании постов, что заранее установили будущий порядок замещения правительственных должностей по старшинству, распределив между собой номера постов, причем не обходилось без резких сцен, когда решалось, кому достанутся посты №1, №2 и №3. Словом, студент Шурц вернулся с гарантией в кармане, и компания принялась за дело. Правда, за несколько дней до того Кинкель на новом совещании с «Агитацией» обещал не предпринимать односторонних займов от имени «Эмиграции»; но именно поэтому он и уехал с гарантийными подписями и с полномочиями Рейхенбаха — Виллиха, якобы для того, чтобы читать на севере Англии свои лекции по эстетике, в действительности же, чтобы из Ливерпуля отплыть в Нью-Йорк и подобно Парцифалю отыскать в Америке святой Граль, т. е. золотые сокровища демократической партии.

Тут начинается сладкозвучная, чудесная, велеречивая, неслыханная, подлинная и полная приключений повесть о великих битвах, которые «Эмиграция» и «Агитация» с новым ожесточением и непоколебимым постоянством вели по обо стороны океана, — повесть о крестовом походе Готфрида, в котором он соперничал с Кошутом, повесть о том, как он, после тяжких трудов и невыразимых искушений, в конце концов возвратился под родную кровлю со святым Гралем в дорожной сумке.

Or, bei signori, io vi lascio al presente,

E se voi tornerete in questo loco,

Dirò questa battaglia dov'io lasso

Ch'un'altra non fu mai di tal fracasso.

(Bojardo, canto 26 {Боярдо, песнь 26}.)

Теперь же, господа, я вас покину;

А если вы придете вновь сюда,

Я расскажу про шум и треск сраженья,

С которым ни одно нейдет в сравненье.