Ф. Энгельс. ПИСЬМО
РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «TIMES»
Милостивый государь!
В сегодняшнем номере Вашей газеты я обнаружил
письмо г-на Луи Блана по поводу «Банкета равных», который состоялся в Лондоне
24 февраля, и по поводу известного тоста, текст которого был прислан на этот
банкет г-ном Бланки, находящимся в заключении в Бель-Иль-ан-Мер. Позвольте мне
сделать несколько замечаний относительно этого письма.
На банкете имя Бланки было начертано
крупными буквами на стене среди имен других героев и мучеников демократии. На
этом же собрании был провозглашен тост в честь «жертв клеветы»— Марата,
Робеспьера... и Бланки! Все тексты тостов и речей, произнесенных по этому
случаю, должны были быть представлены комитету «организаторов этого прекрасного
и внушительного торжества» не позднее 15 февраля. Г-н Блан был членом этого
комитета, поэтому он должен был заранее одобрить этот тост в честь г-на Бланки.
Как же может теперь г-н Блан снова сделать г-на Бланки «жертвой клеветы»,
называя его
«одним из тех несчастных существ, которые
в исступлении пытаются наносить оскорбления авторитетам и которые погубили бы самое
лучшее дело, если бы была возможность его погубить?»
Г-н Блан утверждает, что текст тоста не
был прислан узниками Бель-Иля, а является исключительно делом г-на Бланки. Конечно,
г-н Бланки, надо полагать, является автором тостов и документов, появляющихся
за его подписью. Однако текст тоста, о котором идет речь, как это хорошо
известно во Франции, был одобрен и опубликован Обществом друзей равенства; в
это общество входят те узники Бель-Иля, которые держат сторону г-на Бланки, ибо
у последнего среди узников есть друзья, так же как у г-на Барбеса, покровителя
г-на Луи Блана.
Что касается «внушительного и прекрасного
торжества» и «единения более чем тысячи лиц, принадлежащих к различным нациям»,
то не следует забывать, что эта трогательная сцена, поскольку дело идет о г-не
Блане, была не чем иным, как «братской» демонстрацией против г-на
Ледрю-Роллена, не чем иным, как местью — сам г-н Блан публично заявил об этом —
зато, что его, Блана, не включили в «Центральный комитет европейской демократии»,
в который входят гг. Ледрю-Роллен, Мадзини и другие.
Что же касается «авторитета» г-на Луи
Блана, то для него было бы более благоразумным впредь не касаться этого деликатного
предмета, пока его «авторитет» не оправится от страшных ударов, нанесенных ему
несколько времени тому назад г-ном Прудоном.
Г-ну Блану хотелось бы, повидимому,
защитить себя от нападений г-на Бланки, старательно рекламируя свое положение
эмигранта и изгнанника. Но разве сыновья Луи-Филиппа тоже не изгнанники? И
разве сам г-н Блан ослабил ярость своих атак против того же г-на Прудона,
который был не изгнанником, комфортабельно проживающим на Пиккадилли №87 — в убежище,
весьма мало подходящем для того, чтобы писать в нем овидиевы «Скорби», — а был
узником в руках закона?
Г-н Блан, повидимому, ставит в упрек г-ну
Бланки, что тот опубликовал свой тост в «контрреволюционной прессе». Г-ну Блану
хорошо известно, что с мая 1850г. «революционной» прессы во Франции больше не
существует. Но позвольте, г-н Луи Блан, Вы же просите редактора «Times» принять «выражение Ваших лучших чувств»,
а с каких это пор «Times»
является в Ваших глазах демократической, социалистической и революционной газетой?
Однако, чтобы дать публике возможность
судить об этом необычайном документе, который возбуждает такое негодование г-на
Блана и который до сих пор еще является предметом всеобщего интереса
французской прессы, я предлагаю Вашему вниманию его полный перевод и надеюсь,
что он представит интерес для английской публики.
Остаюсь, милостивый государь, Вашим
покорнейшим слугой.
Написано Ф. Энгельсом 5 марта 1851г.
Впервые опубликовано Институтом марксизма-ленинизма
при ЦК КПСС в 1934г. на
русском языке
Печатается по рукописи
Перевод с английского
Подпись: Veritas