ПРАЖСКОЕ ВОССТАНИЕ

 

Кёльн, 17 июня. Новая кровавая баня по познанскому образцу готовится в Богемии {Чехии}. Австрийская военщина потопила в чешской крови возможность мирного сожительства Богемии и Германии.

Князь Виндишгрец приказывает установить на Вишеграде и Градшине пушки, направленные против Праги. Концентрируются войска и подготовляется нападение на Славянский съезд и на чехов.

Народ узнает об этих военных приготовлениях. Он устремляется к дворцу князя и требует оружия. Ему в этом отказывают. Возбуждение усиливается, собирается все большая масса вооруженных и невооруженных людей. Тут раздается выстрел из гостиницы, расположенной против дворца командующего, и княгиня Виндишгрец падает, смертельно раненная. Тотчас же отдается приказ об атаке, гренадеры устремляются вперед и оттесняют народ. Но повсюду вырастают баррикады, которые задерживают войска. Выкатывают пушки, и баррикады засыпаются картечью. Кровь течет потоками. Борьба длится всю ночь с 12-го на 13-е и продолжается 13-го. Наконец, солдатам удается овладеть широкими улицами и оттеснить народ в более узкие кварталы, где нельзя применить артиллерию.

Таковы полученные нами последние известия. К этому прибавляют, что многие делегаты Славянского съезда под сильным конвоем высланы из города. Судя по этим сообщениям, войска, по крайней мере частично, победили.

Чем бы ни кончилось восстание, истребительная война немцев против чехов остается теперь единственным возможным исходом.

Немцы должны в своей революции расплачиваться за грехи всего своего прошлого. Они расплачивались за них в Италии. В Познани они вновь навлекли на себя проклятие всей Польши. А теперь пришел черед и Богемии.

Французы даже там, куда они приходили как враги, умели снискать себе признание и симпатии. Немцы же нигде не получают признания и нигде не встречают симпатии. Даже там, где они выступают великодушными апостолами свободы, их отталкивают с горькой насмешкой.

И по заслугам. Нация, позволившая превращать себя на протяжении всей своей истории в орудие угнетения всех других наций, — такая нация должна прежде всего доказать, что она действительно стала революционной. И доказать это она должна не двумя-тремя половинчатыми революциями, которые не при­вели ни к какому иному результату, кроме сохранения в другой форме прежней нерешительности, слабости и разобщенности, — революциями, во время которых какой-нибудь Радецкий остается в Милане, какой-нибудь Коломб и Штейнеккер — в Познани, какой-нибудь Виндишгрец — в Праге, какой-нибудь Хюзер — в Майнце, как будто ничего не случилось.

Революционная Германия должна была, особенно в отноше­нии соседних народов, отречься от всего своего прошлого. Одновременно со своей собственной свободой она должна была провозгласить свободу тех народов, которых она до сих пор угнетала.

А что сделала революционная Германия? Она полностью санкционировала прежнее угнетение Италии, Польши, а теперь и Богемии немецкой военщиной. Кауниц и Меттерних полностью оправданы.

И после всего этого немцы требуют, чтобы чехи им доверяли!

И после всего этого ставят в вину чехам, что они не желают присоединиться к нации, которая, освобождая самое себя, в то же время угнетает и оскорбляет другие нации!

Им ставят в вину, что они отказываются послать депутатов в такое собрание, как наше жалкое, трусливое, страшащееся своего собственного суверенитета франкфуртское «Национальное собрание»!

Им ставят в вину, что они отреклись от бессильного, беспомощного и жалкого австрийского правительства, которое, кажется, для того только и существует, чтобы констатировать распад Австрии, не будучи в состоянии  не только предупредить, но хотя бы организовать его, — от правительства, которое слишком слабо даже для того, чтобы освободить Прагу от пушек и солдат какого-нибудь Виндишгреца!

Но больше всего заслуживают сожаления сами храбрые чехи. Победят ли они или будут разбиты, — их гибель несомненна. В результате четырехвекового угнетения со стороны немцев, которое продолжается теперь в виде уличных боев в Праге, чехов загоняют в объятия русских. В великой борьбе между Западом и Востоком Европы, которая вспыхнет в самое ближайшее время — возможно, через несколько недель, — несчастная судьба ставит чехов на сторону русских, на сторону деспотизма против революции. Революция одержит победу, и чехи будут первыми, кто будет ею разбит.

Вину за этот гибельный для чехов исход опять-таки несут немцы. Ибо немцы предали их России.

Написано Ф. Энгельсом 17 июня 1848г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» №18, 18 июня 1848г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Hosted by uCoz