Ф. ЭНГЕЛЬС. РЕЧЬ ЛУИ БЛАНА НА БАНКЕТЕ В
ДИЖОНЕ
Газета «Northern Star» в своем отчете о банкете в Дижоне
подвергает речь г-на Луи Блана критике, с которой мы целиком согласны. Объединение
демократов различных наций не исключает взаимной критики. Оно невозможно без
такой критики. Без критики нет взаимного понимания, а следовательно и нет
объединения. Мы воспроизводим замечания «Northern Star», чтобы и со своей стороны выразить протест
против предрассудков и иллюзий, которые совершенно противоположны и резко
враждебны стремлениям современной демократии и потому должны быть отвергнуты,
если желать, чтобы объединение демократов различных наций не осталось лишь
фразой.
Г-н Блан сказал на банкете в Дижоне
следующее:
«Нам нужно единение в рамках демократии. И
пусть никто не заблуждается на этот счет: мы мыслим и трудимся не только для
Франции, но и для всего мира, ибо будущность Франции — это будущность всего
человечества. В самом деле, мы занимаем настолько превосходное положение, что,
не переставая быть национальными, неизбежно являемся космополитами, и притом
космополитического в нас больше, чем национального. Всякий, назвавший себя демократом
и в то же время пожелавший быть англичанином, опроверг бы тем самым
историю своей собственной страны, ибо роль Англии в истории всегда заключалась
в борьбе против «fraternite» {братства} во имя эгоизма. Подобным же образом француз, который
не пожелал бы одновременно быть космополитом, опроверг бы историю своей страны,
ибо Франция никогда не дала бы восторжествовать какой-либо иной идее, кроме
той, которая полезна всему миру. Милостивые государи! Во времена крестовых походов,
когда Европа двинулась на завоевание гроба господня, Франция взяла это движение
под свое покровительство. Позже, когда католические пастыри вознамерились навязать
нам иго панского верховенства, галликанские епископы отстояли свободу совести.
А кто в последние дни старой монархии поддержал молодую республиканскую Америку?
Франция, все та же Франция! И если сказанное верно даже в отношении монархической
Франции, то может ли оно быть неверным в отношении республиканской Франции? Где
в летописях истории найдем мы что-нибудь хотя бы приблизительно похожее на удивительное,
полное самопожертвования, бескорыстие Французской республики, которая, хотя она
и истекла кровью, пролитой на наших границах и на эшафоте, не остановилась
перед тем, чтобы пролить кровь и за своих батавских братьев! Терпя поражение
или побеждая, она озаряла даже своих врагов лучами своего гения! Пусть Европа
высылает против нас шестнадцать армий, мы в ответ пошлем ей свободу!»
По этому поводу «Northern Star» замечает:
Мы ни в коем случае не хотим
умалять значение героической борьбы, которую вела французская революция, или
уменьшать дань признательности, которую мир обязан приносить великим деятелям
республики. Но все же мы полагаем, что сравнительная характеристика позиции
Франции и Англии с точки зрения космополитизма, данная в приведенном отрывке,
совершенно неверна. Мы полностью отрицаем космополитический {Слова «космополитизм», «космополитический» здесь
употреблены не в смысле буржуазного космополитизма, проявление которого в речи
Луи Блана подвергается критике в данной статье, a d другом значении, которое
имели эти слова, в смысле: «общечеловеческий», «свободный от национальных
предрассудков»} характер,
приписываемый дореволюционной Франции. Доказательством могут послужить времена
Людовика XI и Ришелье! И
что же собственно утверждает г-н Луи Блан относительно Франции? «Она никогда не
дала бы восторжествовать какой-либо иной идее, кроме той, которая полезна всему
миру». Ну, а мы полагаем, что г-н Блан не сумеет назвать нам ни одной страны в
мире, которая в этом отношении отличается от Франции или могла бы отличаться от
нее. Возьмите для примера Англию, которую г-н Блан непосредственно противопоставляет
Франции. Англия изобрела паровую машину, Англия построила железные дороги — а
эти две вещи, полагаем мы, стоят немалой толики идей. Ну так вот! Изобрела ли
Англия их для себя или для всего мира? Французы похваляются тем, что они всюду
распространяют цивилизацию, особенно в Алжире. А кто в таком случае распространил
цивилизацию в Америке, Азии, Африке и Австралии, если не Англия? Кто положил
основание той самой республике, в освобождении которой известное участие
принимала Франция? Англия, все та же Англия. Если Франция поддерживала
американскую республику в борьбе за освобождение от английской тирании, то
Англия двумя столетиями раньше освободила голландскую республику от испанского
гнета. Если Франция подала в конце прошлого столетия славный пример всему миру,
то мы не можем обойти молчанием тот факт, что Англия подала этот пример на 150
лет раньше и что в то время Франция еще совсем не была готова последовать ему.
А что касается идей, которые французские философы XVIII века, Вольтер, Руссо, Дидро, Д'Аламбер и другие, сделали
столь популярными, то где первоначально зародились эти идеи, как не в Англии!
Никогда не следует допускать, чтобы Мильтона, первого защитника цареубийства,
Алджернона Сидни, Болингброка и Шефтсбери вытеснили из нашей памяти их более
блестящие французские последователи!
«Англичанин, называющий себя
демократом, опроверг бы тем самым историю своей собственной страны», —
утверждает г-н Блан.
Ну и что ж! Мы считаем
наиболее характерной отличительной чертой подлинной демократии то, что она должна
опровергнуть историю своей страны, что она должна отказаться от
всякой ответственности за то прошлое, которое полно нищеты, тирании, классового
гнета и суеверия. Пусть французы не составляют исключения среди других
демократов, пусть они не принимают на себя ответственности за действия их
королей и аристократов в былые времена! Поэтому мы считаем большим
преимуществом английских демократов то, в чем г-н Блан усматривает их
недостаток, а именно, что они должны отбросить прошлое и смотреть исключительно
в будущее.
«Француз», — говорит г-н
Блан, — «неизбежно является космополитом». Да, в таком мире, где будут
господствовать только французское влияние, французские нравы, обычаи, идеи и политические
порядки! В таком мире, где каждая нация переняла бы характерные свойства
французской национальности! Но именно против этого должны протестовать
демократы других наций. Вполне готовые отказаться от грубых черт своей
национальности, они ожидают того же от французов. Их совершенно не
удовлетворяет уверение французов, что они, как французы, уже тем самым являются
космополитами. Подобное уверение равносильно требованию, чтобы все
остальные стали французами.
Возьмите для сравнения
Германию. Германия — родина огромного количества изобретений, например,
печатного станка. Германия, по общему признанию, произвела на свет значительно
большее количество возвышенных и космополитических идей, чем Франция и Англия,
взятые вместе. А на практике Германия всегда подвергалась унижению, всегда
оказывалась обманутой в своих надеждах. Она лучше, чем кто-либо, может
рассказать, каков был французский космополитизм. В той же мере, в какой Франция
могла жаловаться на вероломство английской политики, Германия испытала на себе
столь же вероломную политику со стороны Франции, начиная с Людовика XI и кончая Луи-Филиппом. Если бы мы стали применять масштаб
г-на Блана, то истинными космополитами оказались бы немцы. Но немецкие
демократы весьма далеки от таких претензий.
Написано Ф. Энгельсом в
декабре 1847г.
Напечатано в «Deutsche-Brüsseler-Zeitung» №104, 30 декабря 1847г.
Печатается по тексту
газеты
Перевод с немецкого