В. И. Ленин. РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности
Глава II. РАЗЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА
X. ИТОГОВЫЕ ДАННЫЕ ЗЕМСКОЙ СТАТИСТИКИ И ВОЕННО-КОНСКОЙ ПЕРЕПИСИ
Мы показали, что отношения между высшей и низшей группами крестьянства отмечаются именно темп чертами, которые характерны для отношений сельской буржуазии к сельскому пролетариату, — что эти отношения замечательно однородны в самых различных местностях с самыми различными условиями; — что даже числовые выражения этих отношений (т. е. процентные доли групп в общем количестве посева, скота и пр.) колеблются в очень небольших, сравнительно, пределах. Естественно является вопрос: насколько эти данные об отношениях между группами в разных местностях можно утилизировать для составления представления о группах, на которые распадается все русское крестьянство? Другими словами: по каким сведениям можно судить о составе и взаимоотношении высшей и низшей группы во всем русском крестьянстве?
Сведений этих у нас очень мало, так как в России не производится сельскохозяйственных переписей, которые бы подвергали массовому учету все земледельческие хозяйства страны. Единственный материал для суждения о тех хозяйственных группах, на которые распадается наше крестьянство, это — сводные данные земской статистики и военно-конской переписи о распределении рабочего скота (или лошадей) между крестьянскими дворами. Как ни скуден этот материал, тем не менее и из него возможны небезынтересные выводы (конечно, очень общие, приблизительные, валовые), особенно благодаря тому, что отношения между многолошадным и малолошадным крестьянством были уже подвергнуты анализу и оказались замечательно однородными в самых различных местностях.
По данным “Сводного сборника хозяйственных сведений по земским подворным переписям” г-на Благовещенского (т. 1. “Крестьянское хозяйство”. М. 1893), земские переписи охватили 123 уезда в 22 губерниях с 2983733 крестьянскими дворами и 17996317 душами об. пола населения. Но данные о распределении дворов по рабочему скоту не везде однородны. Именно, в трех губерниях мы должны выкинуть 11 уездов {5 уездов Саратовской губ., 5 – Самарской и 1 - Бессарабской}, по которым распределение дано не на четыре, а только на три группы. По остальным же 112 уездам в 21 губернии мы получили следующие сводные данные, относящиеся почти к 2,5 миллионам дворов с 15 миллионами населения:
Группы хозяйств |
Дворов |
% дворов |
У них голов рабочего скота |
% всего рабочего скота |
На 1 двор голов рабочего скота |
|
Без раб. скота |
613238 |
24,7 |
53,3 |
- |
- |
- |
С 1 гол. раб. скота |
712256 |
28,6 |
712256 |
18,6 |
1 |
|
2 |
645900 |
26,0 |
|
1291800 |
33,7 |
2 |
3 и более |
515521 |
20,7 |
1824969 |
47,7 |
3,5 |
|
Всего |
2486915 |
100 |
3829025 |
100 |
1,5 |
Эти данные охватывают немногим менее четвертой части всего числа крестьянских дворов в Европейской России (“Свод статистических материалов, касающихся экономического положения сельского населения Европейской России” — издание канцелярии комитета министров. СПБ. 1894 — считает в 50 губ. Европейской России 11223962 двора в волостях, в том числе крестьянских 10589967 дворов). По всей России мы имеем данные о распределении лошадей между крестьянами в “Статистике Российской империи. ХХ. Военно-конская перепись 1888г” (СПБ. 1891) и тоже: “Стат. Росс. имп. ХХХI. Военно-конская перепись 1891г” (СПБ. 1894). Первое издание содержит обработку данных, собранных в 1888г о 41 губ. (в том числе 10 губ. Царства Польского), а второе — о 18 губ. Европ. России плюс Кавказ, Калмыцкая степь и Область Войска Донского.
Выделяя 49 губерний Европ. России (по Донской области сведения не полны) и соединяя вместе данные 1888 и 1891 годов, получаем следующую картину распределения всего числа лошадей, принадлежащих крестьянам в сельских обществах.
В 49 губерниях Европейской России
Группы хозяйств |
Крестьянских дворов |
У них лошадей |
На 1 двор приходится лошадей |
||||
Всего |
В % |
Всего |
В % |
||||
Безлошадные |
2777485 |
27,3 |
55,9 |
- |
- |
|
- |
С 1 лошадью |
2909042 |
28,6 |
2909042 |
17,2 |
1 |
||
2 |
2247827 |
22,1 |
|
4495654 |
26,5 |
2 |
|
3 |
1072298 |
10,6 |
22,0 |
3216894 |
18,9 |
56,3 |
3 |
4 и более |
1155907 |
11,4 |
6339198 |
37,4 |
5,4 |
||
Всего |
10162559 |
100 |
|
16960788 |
100 |
|
1,6 |
Итак, по всей России распределение рабочих лошадей в крестьянстве оказывается очень близким к той “средней” величине разложения, которую мы вывели выше на нашей диаграмме. В действительности разложение оказывается даже несколько глубже: в руках 22-x процентов дворов (2,2 миллиона дворов из 10,2 миллионов) сосредоточено 9,5 миллионов лошадей из 17-ти миллионов, т. е. 56,3% всего числа. Громадная масса в 2,8 миллиона дворов совсем обделена, а у 2,9 миллиона однолошадных дворов лишь 17,2% всего числа лошадей.
Опираясь на выведенные выше законосообразности в отношениях между группами, мы можем теперь определить настоящее значение этих данных. Если пятая доля дворов сосредоточивает половину всего числа лошадей, то отсюда безошибочно можно заключить, что в ее руках не менее (а вероятно более) половины всего земледельческого производства крестьян. Такая концентрация производства возможна только при концентрации в руках этого состоятельного крестьянства большей части купчих земель и крестьянской аренды как вненадельных, так и надельных земель. Именно это состоятельное меньшинство главным образом покупает и арендует земли, несмотря на то, что оно, наверное, наилучше обеспечено надельной землей. Если “средний” русский крестьянин в самый хороший год едва-едва сводит концы с концами (да и то неизвестно, сводит ли), то это состоятельное меньшинство, обеспеченное значительно выше среднего, не только оплачивает все расходы самостоятельным хозяйством, но и получает избытки. А это значит, что оно является товаропроизводителем, что оно производит земледельческие продукты на продажу. Мало того: оно превращается в сельскую буржуазию, соединяя с сравнительно крупным земельным хозяйством торгово-промышленные предприятия, — мы видели, что именно такого рода “промыслы” наиболее типичны для русского “хозяйственного” мужика. Несмотря на наибольший размер семей, на наибольшее число семейных работников (состоятельное крестьянство всегда характеризуется этими признаками, и на 1/5, долю дворов должна прийтись большая доля населения, примерно около 3/10), — это состоятельное меньшинство в наибольших размерах пользуется трудом батраков и поденщиков. Из всего числа русских крестьянских хозяйств, прибегающих к найму батраков и поденщиков, значительное большинство должно прийтись на долю этого состоятельного меньшинства. Мы вправе сделать этот вывод как на основании предыдущего анализа, так и из сопоставления доли населения в этой группе с долей рабочего скота, а, следовательно, с долей посева и хозяйства вообще. Наконец, только это состоятельное меньшинство может принимать прочное участие в “прогрессивных течениях крестьянского хозяйства”. Таково должно быть отношение этого меньшинства к остальному крестьянству, но само собою разумеется, что в зависимости от различия аграрных условий, систем сельского хозяйства и форм торгового земледелия это отношение принимает различный вид и проявляется иначе {Весьма возможно, например, что в местностях с молочным хозяйством несравненно правильнее была бы группировка по числу коров, а не по числу лошадей. При условиях огородной культуры ни тот, ни другой признак не могут быть удовлетворительными и т. д.}. Одно дело — основные тенденции крестьянского разложения, другое дело — формы его в зависимости от различных местных условий.
Положение безлошадного и однолошадного крестьянства как раз обратное. Мы видели выше, что земские статистики и последнее (не говоря уже о первом) относят к сельскому пролетариату. Поэтому вряд ли есть преувеличение в нашем примерном расчете, относящем к сельскому пролетариату всех безлошадных и до 3/4 однолошадных крестьян (около 1/2 всего числа дворов). Это крестьянство наименее обеспечено надельной землей, зачастую сдает ее по неимению инвентаря, семян и пр. Из общей крестьянской аренды и покупки земель ему перепадают жалкие крупицы. Своим хозяйством ему никогда не прокормиться, и главным источником средств к жизни являются у него “промыслы” или “заработки”, т. е. продажа своей рабочей силы. Это — класс наемных рабочих с наделом, батраков, поденщиков, чернорабочих, строительных рабочих и пр. и пр.