К. Луговой. ЗНАКОМСТВО С МАМОЙ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННОГО
29 апреля. Выходной день. 5 часов утра. Звонок будильника… Подъем. За окном небо, всплошную затянутое черными тучами, дождь, грязь и ветер. Меньше всего по такой погоде, да еще и в 5 утра в выходной хочется куда-то выходить из дома. Но сегодня я все-таки вышел на улицу, причем в довольно бодром настроении. Сегодня приезжает мама Андрея Яковенко – политзаключенного по «Одесскому делу №144». Она приезжает на длительную свиданку, которая положена заключенным не чаще чем раз в 3 месяца. Андрей сидит в исправительной колонии г. Тореза. Политическим редко дают малые сроки. Андрею впаяли целых 14 лет. С 2002 года прошло 6 лет, еще 8 ему предстоит отсидеть. Он «сел» в 33 года, выйти ему предстоит аж в 47. «Сел» во время правления незабвенного тандема Кучма-Янукович, который запомнился левым активистам наиболее мощной волной политических репрессий.
Еду на ж/д станцию «Донецк» чтобы встретить Ольгу Ивановну Яковенко, которую до этого лично не знал. Поезд «Одесса-Донецк» прибывает под аккомпанемент ливня. На перроне очень холодно, ветер задувает с разных сторон, но сегодня это мне не может испортить настроение, ведь я приехал для того, чтобы помочь маме Андрея, а значит, и самому заключенному товарищу…
Ольга Ивановна оказалось приятной общительной женщиной, с заметной, но ненавязчивой Одесской манерой общения. В ее глазах, естественно, видно глубочайшее волнение за судьбу сына. Однако вместе с тем меня приятно удивило то, что Ольга Ивановна, как мне показалось, в глубине души все же гордится тем, что ее сын не стал тупым молчаливым организмом, безропотно работающим на чей-то капитал, а осмелился не на словах, а на деле заняться практической революционной работой, цель которой – уничтожение капитализма. Он, естественно, вполне осознавал, чем это ему грозит, однако не отступил в своей борьбе против ненавистного буржуазного государства. Андрей прошел через бесчисленные досудебные милицейские пытки, выбивания показаний и издевательства. Теперь он осужденный. И в тюрьме не сломался, отслеживает события, происходящие в стране, пишет статьи и т. д. Многие ли смогли бы перенести такое? Вопреки ожиданиям власти, тюрьма не сломала, а закалила Андрея. И родные, и товарищи уговаривали Андрея написать прошение о помиловании. Он и сам, конечно, понимает, что на воле мог бы быть гораздо полезнее. Однако он по-мужски непреклонен в своей позиции, а прошение о помиловании, а следовательно, признание своей вины (в чем и перед кем?) считает предательством своей собственной борьбы. Такой сын у Ольги Ивановны.
Я по-белому завидовал Андрею, глядя на то, как его мать относится к его деятельности и позиции если даже и не с одобрением, то, по крайней мере, с пониманием. Мне это было видеть непривычно, т. к. мои родители всегда были категорически против моей политической деятельности, даже абсолютно легальной. А поскольку политикой я начал заниматься в 15 лет, то было время, когда позиция родителей иногда являлась серьезной преградой к деятельности, и мне приходилось работать в условиях своеобразного семейного подполья. Ольга Ивановна уважает позицию сына и так же, как и он сам, ненавидит пенитенциарную систему современной Украины. И есть за что. Ведь ей также приходилось терпеть всяческие унижения перед сотрудниками ИК и своими глазами убедиться в уродливости «заведенных» устоев.
Грузим сумки в маршрутку «Донецк-Снежное» и отправляемся по уже знакомому маршруту Донецк-Макеевка-Харцызск-Зугрэс-Шахтерск-Торез. В этот раз поездка заняла около полутора часов. В Торезе выходим на «Горняцкой» возле знакомого железнодорожного переезда. Дождь, к счастью, закончился. Здесь нас встречает наш товарищ на автомобиле. Он нас довозит до небольшого магазинчика недалеко от колонии. Здесь, как правило, приехавшие навестить заключенных покупают для них все необходимое на передачку. А значит, в продаже имеется весь ходовой ассортимент товаров, который обычно востребован для передачи заключенным: мыло, сигареты, туалетная бумага, стиральный порошок, консервы, колбасы, шоколад, чай, сахар, супы быстрого приготовления и прочие продукты. В таких случаях, как говорится, «денег не считают», и приехавшие к своим родным и близким вынимают из своих кошельков крупные купюры для того, чтобы обеспечить тем, что сидит по ту сторону забора с колючей проволокой, хоть какое-то подобие человеческих условий существования.
Товарищ на автомобиле завозит нас сначала к себе домой и приглашает пообедать. Все наши попытки вежливо отказаться не проходят, и мы благодарим товарища за проявленное гостеприимство. Теперь едем непосредственно к колонии. Дорога мне уже знакома. В июле 2007 года я впервые шел на краткосрочную свиданку с Андреем по тогда еще неизвестной мне дороге. Так получилось, что в тот день поехать смог лишь я один. Теперь же все было уже знакомым. Краткосрочные свиданки разрешаются не чаще 1 раза в месяц, но, в отличие от долгосрочных, на них могут приезжать не только родственники, но и просто друзья и знакомые заключенных. Краткосрочное свидание проходит в кабинках через стекло, беседа с заключенным проходит через телефонную трубку. При входе на краткосрочную свиданку отбирают паспорт и мобильный телефон, при выходе возвращают.
Вот мы и на проходной. Мне удалось скрытно сфотографировать проходную. К сожалению, качество получившегося фото никуда не годится, однако приведу для ознакомления: фото1 и фото2. На площадке перед проходной нет ни одной скамейки и ни одного навеса. Помню, летом здесь посетители изнывали от жары, стоя (ведь присесть некуда) под прямыми солнечными лучами несколько часов подряд. Администрация здесь никогда не спешит и не суетится. Ждать разрешения свиданки иногда приходится долгими часами. А когда оно-таки поступает, и тебя направляют оплачивать свидание, запросто может получиться так, что в кассе только-только начался перерыв, и ты снова и снова стоишь в ожидании, теперь уже в очереди в кассу. Товарищ рассказал, что однажды во время его краткосрочного свидания с Андреем в колонии отключили электроснабжение, а поскольку там все замки на решетках управляются дистанционно, и их действие основано на работе электромагнита, его не могли выпустить до тех пор, пока электроснабжение не было восстановлено.
В этот раз Ольга Ивановна получила еще один, мягко говоря, неприятный сюрприз от администрации колонии. Она приехала из Одессы на длительную свиданку с сыном на 3 дня, однако ей сообщили, что последний и первый дни месяца у них санитарные, поэтому свиданки не допускаются. Учитывая, что она приехала 29 апреля, ей разрешили свиданку лишь на один день, т. к. за ним следовали 30 апреля и 1 мая. Ее чувства никого из администрации абсолютно не волновали, и она получила распоряжение выйти за территорию колонии 30 апреля в 8:00. Провожая Ольгу Ивановну на свиданку, мы все просили ее передавать привет от нас Андрею, я просил сообщить ему, что через месяц-два обязательно приеду к нему на краткосрочную свиданку. Товарищ передал Андрею через маму букет тюльпанов к 1 мая. Думаю, этот букет действительно будет одним из наиболее радостных подарков для Андрея. Шестой раз он будет отмечать День международной солидарности трудящихся, сидя за решеткой, упрятанный туда репрессивной машиной капитала. В этот раз с ним будет букет красных тюльпанов, который будет напоминать Андрею о красных знаменах, реющих в этот день на воле во многих странах мира. О том, что «конец истории», вопреки ожиданиям Ф. Фукуямы, не наступил, борьба против власти капитала продолжается и будет продолжаться до полной победы.
30.04.2008